— У тебя в роду оборотней не было?

Глупый вопрос. Дин и сама знала, что глупый.

— Что? — Мирра подняла брови. — Нет, разумеется. У вас же не рождаются дети от людей. Я — человек, Дин. Чистокровный человек.

— Странно, — прошептала девушка, отворачиваясь. И только тогда заметила, что в комнате они были не одни.

На кровати, сжавшись в комочек, спала Шайна. И спала, по-видимому, крепко — лицо её было спокойным, а дыхание ровным.

— Что это с ней? Заболела?

— Не думаю. Она ходила к ректору, а я была в библиотеке. Возвращаюсь — а она тут дрыхнет. Я её будить не стала. Раз дрыхнет, значит, надо.

— Да. Это мама, наверное, что-то сделала. Она сама проснётся, скорее всего.

И действительно — только они с Миррой сели каждая на свою кровать, как Шайна зашевелилась. Потянулась всем телом, зевнула и открыла глаза.

Посмотрела сначала на Мирру, чуть улыбнулась, а потом наткнулась взглядом на Дин и замерла.

— Как спалось? — спросила рыжая, явно стремясь разрушить повисшее в воздухе напряжение.

— Хорошо, — осторожно ответила Шайна. — Никакая ерунда не снилась. А сколько времени?

— Обед через двадцать минут.

— Вовремя я проснулась… Пойду умоюсь, что ли. А то опять на чучело похожа…

Вскочила с кровати и быстро пошла по направлению к ванной. Спина её была напряжённой, как будто в позвоночник спицу вставили.

Закрылась дверь, зашумела вода. И Дин, подумав несколько мгновений, сказала:

— Пойду, поговорю с ней.

— Не убьёшь? — спросила Мирра с беспокойством, и дочь ректора улыбнулась.

— Постараюсь.