– Я знаю, что сейчас не лучший момент… – вдруг произнес Коул, осторожно приближаясь к стулу Хоакина. – Но мы так и не узнали… Очень нужно, чтобы ты сказал, как нам победить Анхеля.

Хоакин молча поднял на него глаза. Вокруг правого растеклось лиловое кольцо синяка, а левый и вовсе не открывался от отека. Он поднял в воздух руку и свел указательный палец с большим на уровне шеи Коула, однако ничего не произошло. Поняв, что магия на нем не работает и отделаться от нас так просто не выйдет, Хоакин поднял с пола салфетку, промокнул ею лицо и сказал:

– Никак.

– Что «никак»? – уточнил Коул.

– Вам никак не победить. Диббука невозможно уничтожить – его можно только пленить, но для этого у него не должно быть физической оболочки. Если же диббук нашел человека столь порочного, что смог образовать с ним единое целое, то отделить их друг от друга уже не получится. Даже если вы каким-то чудом найдете способ, то такому немногочисленному ковену, как Шамплейн, с ним все равно не справиться – чем больше диббук ест, тем он сильнее. Хм… До того как придумать тот ритуал с восемью ведьмами, ковен Санта-Муэрте долгие годы откупался от Анхеля, как от демона – платил ему жертвами и выполнял любую его прихоть. Приводил «избранных» для забав, чтобы тот утолил свою жажду крови… Думаю, вам придется поступить так же. Это ваш единственный шанс. Договоритесь с ним, кормите его и не трогайте. Или бегите.

Это было совсем не то, что мы с Коулом ожидали услышать, но Хоакин не собирался подслащивать горькую пилюлю или пугать нас намеренно – просто констатировал факты. Поэтому все, что мы могли, – это заторможенно кивнуть и уйти, оставив его наедине с призраками прошлого.

– Уверен, Хоакин врет, – сказал Коул, когда мы быстрым шагом пересекали коридор. – Или просто не знает. Главное, что мы выяснили, кем Анхель был раньше. Для начала это уже неплохо. Отыщем Диего и возвращаемся домой.

Лакандонские джунгли недаром называли дождевыми лесами: несмотря на то что их сезон давно прошел, что-то (точнее, кое-кто) разбудило тучи раньше времени. Когда парадная дверь распахнулась, выпуская нас с Коулом на крыльцо, по черепичной крыше уже стучал яростный ливень. Несмотря на это, собор и площадь вдалеке еще светились: дождь почему-то обходил их. Должно быть, то был щит: если приглядеться, при столкновении с ним дождевые капли вспыхивали, как светлячки, и рассеивались зыбким туманом. От влаги здешняя почва быстро делалась вязкой и превращалась в болото, поэтому Адель стояла на ступеньках, чтобы не запачкать туфли. Прислонившись к перилам, она судорожно докуривала сигарету, и на крыльце пахло ментоловым табаком, который любил Диего.