Кровь хлещет на пол. Глаза пленника распахнуты от ужаса, а жизнь стремительно покидает его тело. Я с омерзением смотрю на Гая.

– Что вы натворили?

– Я тебя учу. Давай же, спасай его.

Он подталкивает ко мне истекающего кровью беднягу и, подавляя рвущийся наружу желчной волной гнев, я помогаю опустить его на пол и направляю все свое внимание на его спасение.

Жизнь уходит, почти ушла. Рана глубокая и смертельная. Я наблюдаю за танцем нитей энергии, поднимающихся над его телом, переплетающихся, словно утешающих друг друга. Запутавшаяся сеть, которую мне необходимо починить. Я попробовала проделать это с Лайлой и преуспела лишь наполовину. Важно понять, где я тогда ошиблась. Однако волшебство впервые пугает меня. Я боюсь выпустить его, боюсь стать чудовищем, которое, я точно знаю, таится во мне. Глубоко дыша и ощущая пульсацию волшебства в пальцах, поднимаю их к пряже, с удивительной легкостью возвращая нити обратно в тело. Я замечаю, что бормочу себе под нос «оффуггр» – древнее слово, означающее «назад». Я хочу исправить нанесенный урон, повернуть вспять жестокость и вернуть все к первоначальному состоянию. Но, хотя я действую быстро, пальцы мои проворны, часть меня по-прежнему напугана, в нерешительности – и вот уже нити начинают терять форму, мои глаза с трудом различают их, цвета увядают.

Нет, нет, нет! Я тороплюсь, понимая, что время уходит, однако энергия рассеивается, и скоро передо мной остается лишь обмякшая оболочка. Смерть победила нас обоих. Я не справилась.

Я обрушиваю свою злость на Гая:

– Вы убили его!

– Не я, а ты. Ты потерпела неудачу, а не я. И я не стану извиняться за то, что подтолкнул тебя к величию. Я готов зарезать тысячу, если столько потребуется, чтобы ты научилась этому искусству.

Наблюдая за его лицом, искаженным гневом, я больше не узнаю Гая. Я бы разрыдалась, если бы не была в такой ярости. Подобная жестокость расходится с той добротой, которую он всегда при мне выказывал. Это все равно что смотреть на отражение того, что я увидела внутри себя.

– Почему это для вас так важно? – умудряюсь спросить я, преодолевая бешенство.

– Видимо, я выразился недостаточно четко. – Его голос дрожит от сдерживаемой злости. – Видимо, слово «экзамен» ввело тебя в заблуждение. Это испытание, страдание, барьер, который нужно пробивать и разносить в щепки, пока мы, разбитые и подавленные, не окажемся лежащими по другую сторону. Подвиг долготерпения, когда мы приносим в жертву все, что нам дорого, все самое важное для нас… когда мы оставляем позади обыденность и приближаемся к гениальности. Я совершенно уверен в том, что это и есть твой экзамен. Сдай его, и станешь волшебницей. Провали, и останешься такой, какая ты есть. Иного не дано.