«Этого не может быть. Она не могла».

Ее разум онемел от страха. Мика шагнула вперед, к Джессамин у края утеса. Она взяла нож, ладони дрожали. Она попыталась вырезать линию на ладони Джессамин. Ничего. Она думала, могла ли ранить Джессамин, чтобы остановить войну. Она не учла, что ранить Джессамин будет невозможно.

Волны разбивались об скалы внизу.

— Ты теперь Пятый Талант? — прошептала Мика.

— Было бы безответственно не использовать это орудие, — сказала Джессамин. — И теперь я самый сильный правитель Виндфаста… в прямом смысле.

— Но после всего, что мы прошли… — Мика посмотрела на десятки кораблей с сотнями солдат. — Сколько Талантов ты убила ради формулы?

— Еще ни одного, — сказала Джессамин. — Мертвые обсидианцы дали достаточно костей.

Мика скривилась. Это было планом Брин. Если в создании зелья использовать мертвых врагов, остановить лавину будет еще сложнее. Армии будут убивать друг друга, чтобы использовать тела Талантов и сделать больше воинов, чтобы убивать друг друга эффективнее. Калеб был прав. Это нужно было остановить тут.

— Я думала, ты согласишься с моим решением, — печально сказала Джессамин. Она была разочарована, словно хотела и одобрения Мики.

— Я с самого начала была против этого, даже если умирают только Таланты Обсидиана, — Мика посмотрела на восток, где была темная земля, оказавшаяся сложнее, чем она ожидала. — Они были подавлены поколениями, и обсидианцы пытаются измениться. Они не заслуживают этого.

— Я думала, ты будешь видеть все, как я, после… — Джессамин сделала паузу, ее голос стал мягче. — Мика, ты должна знать, что твоих родителей убили.

— Я… уже знаю.

— Мне жаль, — сказала Джессамин. — Честно. Они убили и моего отца. Это делают обсидианцы.

Мир застыл вокруг них. Они стояли напротив друг друга на утесе, две женщины, которые потеряли что-то незаменимое. Мика сомневалась в своей убежденности.

Шрамы расцвели на лице Джессамин. Теперь она могла быть красивой, быть милой принцессой, которая разбила вазу желтых роз в день их знакомства. Но Джессамин перестала изображать женщину с сияющей кожей и розовыми губами, какой она раньше была. Ее лицо было картой страданий, преступлений, совершенных против нее, и тех, что она совершила в ответ. Джессамин изменилась навсегда. Как и Мика.

— Это наши враги, — сказала Джессамин, — и они всегда такими будут. Плевать, что они пытаются стать лучше. Плевать, что тебе обещал король Оуэн. Они убийцы, и я хочу превратить их в пыль. А ты нет?

Мика посмотрела в ее карие глаза, печальные и решительные.

И Мика увидела это. Гнев. Ее гнев отражался в глазах Джессамин. Сильное желание уничтожить всех, кто был похож на солдат, убивших ее родителей, пытавшихся уничтожить ее родину.