Зельеварщица вздохнула, словно знала, что будет, и вытащила сверток бумаг из кармана. Она вручила его Джессамин.

— Ты ее запомнила?

Глаза Квинн расширились, и она убрала волосы за ухо.

— Ваше высочество, — быстро сказала она. — Клянусь не говорить об этом вслух, не записывать, не варить это зелье, пока я живу. Клянусь памятью о моих родителях, которые погибли на этом острове.

— Я ценю это, — сказала Джессамин, — но тебе лучше остаться под опекой нового ордена Пятого Таланта, чтобы ты осталась честной.

Она посмотрела на бумаги. Она не читала их, чтобы формула не осталась в памяти, соблазняя ее. Она не хотела бросать их в море. Они все еще могли попасть в опасные руки.

Мика появилась рядом с ней, держала лампу.

— Тебе понадобится это.

Джессамин улыбнулась. Мика подняла лампу, и она сунула бумаги в огонь страницу за страницей и дала им сгореть.