Наша команда была в сборе.

– Много я пропустила? – спросила Милана.

Она села по левую руку от меня. Дарина по правую, Милана по левую. Как-то так само по себе получилось. Наська бродила по кабинету, уходить она не собиралась, но и сидеть вместе со взрослыми, похоже, теперь стеснялась.

– Да ничего, похоже, мы только начали разговор, – сказал Лихачев, крутя пальцем кристалл по столу. Я подумал, что только он один не испытывал перед ним никакого трепета.

– Прозрачный, – сказала Милана с любопытством. – Я думала, что уже все про них знаю.

– С Трисгарда, – повторил я для нее. – Очень интересная планета. Этот кристалл притащила Продавцу старушка, нашла, когда нянчила маленького правнука. Группа Измененных забрала его, но отдавать Инсекам не стала, у них там своя… игра в Сопротивление. Комендант планеты на самом деле была агентом Прежних… – Я махнул рукой. – Не важно! Все полагали, что кристалл породила старушка, но это не так.

– Малыш, – сказала Милана. Улыбнулась. – Правильно?

Я кивнул. Все-таки она очень умная.

Куда умнее меня.

– Это предположил локальный тактик, а я считал его мысль. У старухи не было шанса породить прозрачный кристалл.

– А как ребенок мог придумать смысл? – встряла Наська и тут же безапелляционно заявила: – Маленькие дети вообще думать не умеют!

– Что мы знаем о рождении мысли? – спросила Елена негромко. – Полгода, год – это достаточный срок для того, чтобы начать думать? Где кончается инстинкт – потянуться к груди, зареветь от мокрых пеленок – и где начинается разум? Два года, три, пять… возможно ли сотворить смысл?

– Как я понимаю, смысл – это плод абстрактного мышления, а оно начинает формироваться года в три, – сказала Милана. – У людей. Но… все по-разному… люди не одинаковы. Кто-то, наверное, за всю жизнь не создаст ни одного нового смысла.

Она осторожно погладила кристалл пальцем – будто прикоснулась к детской ручке. Рассмеялась.

– Даже страшно! Он потому и бесцветный, да?

– У ребенка нет понимания того, что возможно, а что – нет, – сказала Елена. – Он наполовину живет в мире фантазий, где возможно все. Чистый лист. Наверное, да, – поэтому кристалл и бесцветный. Он не окрашен эмоциями, это чистая идея, не вызвавшая ни восторга, ни печали, ни страха. Рожденная – и записанная в кристалл. Идеальный смысл.

Лихачев взял кристалл. Повертел в руках. Пожал плечами.

– Человек может понять, что тут зашифровано?

– Нет, – вздохнула Дарина. – Ни человек, ни Измененный, кристаллы специально такими сделали.

– Можем, – возразил я. – На Трисгарде придумали технологию. Я ее помню. Возможно, этот кристалл позволит нам… быть на равных с Прежними и Инсеками.