Да, дела.

— Мы думали волна идёт, — промямлил Франтишек.

— Покажи хоть, что за волна.

Отрывок картинки с визора аугментация передать сумела, видимо, работая напрямую, без внешней связи.

— Волна.

Сеня только в затылке почесал.

— Ну и куда же в итоге делась эта ваша волна?

— А куда подевались твои шагоходы?

Кажется, они зашли в своих штудиях в тупик.

— Глядите-а!

Один из мальков — светленький, почти прозрачный, скандинавского вида пацан по имени Петер — чуть не вываливаясь из окна растабаса, обеими руками и всеми десятью пальцами отчаянно показывал куда-то в сторону океана.

Там и правда что-то происходило. Какая-то тёмная полоса, похожая на то, что изначально почудилось визору, но гораздо ближе и куда приметнее, принялась набухать примерно в километре от кромки прибоя.

Франтишек бросил короткий взгляд на берег — вот теперь даже до рыбаков внизу дошло и те принялись разбегаться кто куда — и только потом принялся выкручивать свои бионические гляделки на полную. Там, среди синевы морского простора, творилось сейчас нечто и вовсе несусветное, пусть не волна, но ничем, если вдуматься, не лучше. От волны можно убежать, забраться на крышу, залезть на пальму потолще, спастись в рыбацкой лодке, в конце концов. Но то, что поднималось из глубин теперь, обладало одним нехорошим свойством, от которого просто так не скрыться.

Оно было артефактом явно человеческих рук.

Широкой дугой от горизонта до горизонта из-под воды поднимались какие-то гигантские металлполимерные конструкции. Ещё минута, и они покажутся над поверхностью, отсекая побережье от океана.

— Что это за хрень?

Машка, как могла, пыталась высмотреть своими подслеповатыми биологическими гляделками, что происходит в океане, но куда ей.

— Да уж хрень так хрень. Теперь понятно, почему собаки брехали.

Франтишек потёр костяшками сжатого кулака буйную головушку. От такого, пожалуй, забрешешь.

Из водной пучины на свет пёрло нечто вроде гигантской антенной решётки, вот она-то и глушила всякую связь.