Еэмпэ что ли накрыло?
Других версий Богдан не успел придумать, его тилтвинг на полной скорости врезался в буш.
XXIII. 56. Волонтёр
Комунидадес Росинья пробуждалась по утрам ото сна подобно выходящему из комы больному — не столько просыпаясь, сколько возвращаясь к жизни, медленно отступая от чёрного края ночи, за которым — только непроглядный мрак вечного безмолвия.
Даже холодный блеск пронизывающего в ночи человеческий муравейник блуждающего электрического света не скрашивал мертвенную безжизненность, в которую комунидадес погружалась после заката. По сути, этот рой светлячков, снующий между аляповато построенных друг на друге полузаброшенными самопальными человейниками, оставался единственной данью некогда кипевшей вокруг жизни, что оставалась заметной постороннему наблюдателю. В остальном разве что голубоватое черенковское свечение небес дождливой ночью могло разнообразить тоскливую тишину вымершей фавелы.
Нет, здесь по-прежнему жили люди, чашеобразная долина у подножия Понта дас Андориньяс всё так же пользовалась своей некогда дурной славой, привлекая биохакеров, криптофармеров и прочий сброд со всего Рио, предпочитавший не маячить перед вездесущими камерами слежения корпоративных крыс, однако анархия тут на деле уже больше века была поставлена под контроль, не в последнюю очередь — по известному правилу «вход — песо, выход — два», поскольку попасть сюда было куда проще, чем отсюда потом убраться, но главное — благодаря тем самым огонькам.
Не просто так самоходные летуны, накопившие за светлую часть суток заряд батарей, шуршали меж продуваемых всеми ветрами архаичных железобетонных коробок, их целью было не помочь страждущему путнику уцелеть в кромешной тьме чёрной бразильской ночи, напротив, их главной задачей было отследить и пресечь всякое движение, которое здесь происходило.
Местные уже и не вспоминали, когда эта напасть на них свалилась, однако хорошо помнили те времена, когда естественная депопуляция радиоактивных трущоб достигла критических масштабов, и в комунидадес начали пустовать уже целые этажи. Освободившееся место быстро захватили варбанды почище уж позабытых здесь наркобаронов. Сначала стали пропадать люди, потом начались истории с работорговлей и перепродажей органов, не говоря уже о нелегальном рынке имплантатов и прошивок к ним.
В общем, комунидадес Росинья могла оставаться независимой только пока не начинала лезть на поляну «Групо Карсо» и прочих корпораций Большой Дюжины. Да, после ядерной катастрофы второй половины XXI века каждый, кто хоть раз видел светящееся небо Рио и Сан-Паулу, мог вполне заслуженно держать зуб на корпорации, и бразильская вольница до сих пор держалась на этом консенсусе, но если корпорациям даже ненарочно наступали на любимую мозоль, те в ответ жёстко давали отпор.