– Нет.

– А она?

– Не знаю.

– Вряд ли… дивы весьма замкнуты… дивы… господи, дивы… ничего, как-нибудь договоримся.

Только договориться не вышло. Матушка вернулась весьма взбудораженной.

– Ты говорил, что она сирота…

– Сирота, – подтвердил Эльдар.

– А ведьма… проклятье! За ней приглядывает ведьма, но… ничего… как-нибудь получится… я не позволю шантажировать тебя этим ребенком. В конце концов, мы всегда можем сослаться на то, что треклятая девка тебя заморочила… вполне возможно, так оно и есть. И что это за лечение было? Пусть только попробует сунуться, пусть только…

…до самого отъезда Эльдар боялся, что дива и вправду попробует сунуться. Явится в профком с требованием призвать его к ответу. Или на собрание сразу. Или… способов много, но каждый из них раз и навсегда уничтожал саму надежду на карьеру.

Но она не явилась.

Она будто забыла о существовании Эльдара, за что он, говоря по правде, был весьма благодарен. Правда, благодарность – дело зыбкое…

…тварь.

Верно матушка говорила, что все они, нелюди, твари, которые только и думают, как бы напакостить приличному человеку.

…сперва все шло хорошо.

Просто замечательно.

Его приняли осторожно, некоторое время присматривались, что, конечно, понятно, поскольку был Эльдар пусть и рекомендован своими, но все же чужаком. Однако после оценили и его преданность делу, и готовность работать, и иные качества.

Москва – большой город. И возможности открывает немалые. Эльдар же умел ими пользоваться. Вот только здоровье… он всегда-то был болезненным ребенком, и болезненность эта не прошла с годами. Впрочем, целители в Москве имелись и отличные.

До дивы им, конечно, далеко было.

А сами дивы…

…он поежился. Холодно. В этом мерзком городишке он постоянно мерз, сколько себя ни помнил, даже летом, когда, казалось, город раскалялся, что доменная печь.