И хмурится часто, особенно, когда что-то не выходит, причем не важно, отчет ли, которых пришлось писать множество, или поделка для детского сада. Почему-то оказалось, что поделки эти приходилось делать часто, Астра и не знала.

Она вообще о многом не знала.

О том, что рядом с другим человеком может быть настолько спокойно. И хорошо. И радостно просто от того, что этот человек есть.

О том, что можно говорить.

И гулять.

Держаться за руку. Или не держаться, но все равно знать, что, если будет нужно, руку эту протянут. Можно смеяться и не бояться, что смеешься слишком громко. Или вот плакать, как в тот раз, когда не вышло спасти… многих не выходило, и это горе, обычно неподъемное, необъятное, вымучившее Астру до дна, вовсе не исчезло. Но рядом с ним выносить это горе было легче.

Были дни.

И ночи.

Темные и длинные. Наполненные чем-то таким, чему Астра еще не нашла названия. Вспоминать о них днем было стыдно, но не вспоминать не получалось.

И не краснеть тоже.

И… выходит, она все-таки счастлива? Пусть и в опустевшей, точнее почти опустевшей – Ниночка еще не забрала свои вещи, да и Калерия кое-что оставила до весны, когда Ингвар окончательно с жильем разберется – квартире, но все равно счастлива?

В гулкой этой пустоте.

В тишине предрассветной, нарушаемой дыханием человека, о котором Серафима Казимировна знала? Наверняка, иначе не затевала бы эту вот игру. Или… дело не только в Астре.

Сложно все.

Думать о прошлом сложно. А жить… жить совсем даже наоборот.

И теперь жизнь больше не пугала. Даже перспективой поклейки обоев.

– И о чем задумалась? – Эвелина не стала разуваться, только снег с сапог сбила. – Извини, я о туфлях не подумала как-то… картошка есть?

Генеральская жена не утратила умений и с картошкой управлялась по-прежнему быстро. Нож мелькал в ее руках.

– Слышали, Владка в актрисы пошла, – Калерия окинула кухню придирчивым взглядом и вздохнула. Что поделаешь, хозяйка из Астры была так себе, и она честно мыла, что кухню, что плиту, но как-то недостаточно хорошо, что ли. – Писала недавно, что на роль утвердили…

– Еще бы, – фыркнула Эвелина. – С ее-то силой… но в актрисы, пожалуй, ей самое место.