Женщина замолчала, опуская взгляд.

Эмерус бросился к ней и опустил руку на плечо.

— Он вернется к тебе, девочка, — заверил король.

Кэтти-бри кивнула. Она верила в это, хотя не была уверена, что станется с Дзиртом, когда он вернется. Она вызвала воспоминания о своей травме на горе гигантов во время защиты Митрил-Халла. Никогда уже не стала она прежней, несмотря на все усилия дворфских жрецов.

— Я говорил с этой Харпелловской дамой, Пенелопой, — сказал Эмерус. — Она сказала, что вы хотели что-то показать мне и Бренору.

— Да, — ответила Кэтти-бри. — И чем скорее, тем лучше.

— Коннерад повел группу, возглавляющую прорыв вниз. Нет лучшего времени, чем сейчас.

Кэтти-бри кивнула и поднялась. Наклонившись, она поцеловала Дзирта в лоб.

— Не покидай меня, — прошептала она.

Эмерус стоял у двери комнаты, держа её открытой, потому следующий удар одинокого молота донесся до ушей Кэтти-бри, напоминая ей, что Дзирт был не единственным, кому нужна помощь. Она двинулась за дворфским королем, следуя сквозь паутину коридоров, за звуками одинокого молота.

Они нашли Бренора, склонившегося над маленькой кузней. Дворф постукивал молотом по поломанному скимитару своего дорогого друга.

— У нас есть работа, — сказал Эмерус, вступая в комнату.

Бренор поднял скимитар, показывая его другим.

— Я работаю, — ответил он.

— Ты починил его! — радостно воскликнула Кэтти-бри, но Бренор лишь пожал плечами.

— Я вернул клинок, но не могу вернуть магию, — пояснил он.

— Когда мы войдем в Кузню Гаунтлгрима, — заверила его Кэтти-бри, и Бренор снова пожал плечами.

— Твой друг-эльф спокойно отдыхает, — сказал Эмерус.

— Еще спит, — быстро добавила Кэтти-бри, увидев в глазах отца всполохи ложной надежды.

Бренор беспомощно фыркнул.