— Доверять? Тебе? Ты не пытался говорить прямо? Не заматывая в целлофан? С Крушевским покончено.

— До этих пор ты не потерял на моих советах и на сотрудничестве со мной. Идет игра, для которой есть тысяча симуляций. Ни один результат не точный, пока не станет реальным. Большинство из них показывают аномалии — если Здонек отнимет голоса Велицкого, Крушевский может выиграть. И точно так же, если Велицкий будет бороться со Здонеком. Мы этого не хотели бы.

— Минутку. — Мужчина указал пальцем в темноту, в которой сидел Вольф. — Хочешь сказать, что если мы поддержим Здонека, то выиграет Крушевский? Я давно не слышал большей ерунды.

— Все будет просто, если мы будем и дальше поддерживать Велицкого. При большом перевесе он может игнорировать противников. Замолчит их насмерть.

— Ты недавно сказал, что Велицкий уже так испачкался, что это только вопрос времени, когда он сойдет с арены. Я правильно помню? За него уцепилось слишком много пиявок, и он уже не может совмещать столько разных интересов. В том числе наших. Их стало слишком много. Ты хотел вычистить конюшню и пустить в нее нового конюха, который будет работать только на нас.

— Ситуация изменилась. — Волчий голос неизменно оставался спокойным. — Теперь Велицкий — меньшее зло.

Мужчина сплел пальцы и молча думал. Его мысли прервал дым, который закрутил в носу. Он чихнул.

— Надо тебе столько дымить? — спросил он с раздражением.

— Это помогает сохранять секретность.

— Серьезно? Так же, как темнота? Рассчитываешь на то, что Элиминация сюда к тебе не сунется, потому что испугается темноты?

* * *

Главной трудностью было то, что объект никогда не сотрудничал. Правила предполагали минимизацию побочных эффектов, и это не было простой задачей в условиях погони в подсобке ресторана или в переполненном магазине. Элиминация старалась избегать подобных мест, хотя не всегда получалось. Однако приоритетом было задержать объект как можно быстрее. По неписаным правилам закрывались глаза на ущерб имущества и здоровья пострадавших третьих лиц, если это было в границах разумного, а само задержание проходило быстро и эффективно. Восемь Один не раз этим пользовался — небольшой погром всегда поднимает настроение.

Реакция объекта всегда была загадкой. Некоторые сидели в ступоре и позволяли себя обездвижить, а потом затянуть в фургон и привязать к креслу. Другие убегали или пытались защищаться. Время от времени реагировал кто-то из окружения. Это усложняло дело, но, с другой стороны, давало возможность прибегнуть к средствам насилия. Восемь Один с радостью пользовался шансом, если он только появлялся. Были и те, кто до последнего, даже с мешком на голове, угрожали. Эти больше всего забавляли Восемь Один. Порой попадались хитрецы, которые пытались их подкупить. Очень жаль, что этому нельзя поддаться. Разумеется, Элиминация была неизбежной, но разве помешало бы принять банковский перевод на несколько тысяч злотевро? Элиминируемый все равно уже не нуждался в деньгах.