Первоначальные заявления о том, что репликанты являются неотъемлемой частью человечества, способствовали возникновению движения «рожденцев», аналогично само движение «рожденцев» и юридические ограничения на использование клонов, ставшие результатом его агитационной деятельности, породили у очень состоятельных людей зловещую привычку содержать партию клонов, приобретенных незаконным путем посредством подкупа местных чиновников, или даже, в ряде случаев, оказывать давление на государственные учреждения в целях изменения закона. Шизоидное социально-экономическое представление о клонах как об одноразовых человеческих отбросах и в то же время предметах роскоши ne plus ultra[172] с неизбежностью привело к росту в массовом сознании насилия, гнева, недоверия и отвращения по отношению к ним: они были недолюдьми, но недолюдьми, ассоциирующимися с демонстрацией показных привилегий; они были недочеловеческим доказательством нечеловеческой жадности. Не имея возможности бороться с коррупцией, люди вместо этого нацелились на ее проявление в репликантах.

Всплеск насилия привел к столь же противоречивому Проекту утилизации клонов, который был в скором времени одобрен поспешно собранным международным комитетом и точно так же вызвал немало споров касательно использования услуг плохо проверенных Агентов по возвращению с целью обнаружения и уничтожения любого и всякого репликанта человека. Несмотря на то, что клоны подлежали гуманному усыплению в соответствии со стандартным набором процедур, установленных Международным трибуналом по гуманному контролю над народонаселением, в действительности многие из тех, кого впоследствии стали называть «жнецами», были больше заинтересованы в выполнении своей нормы тел и получении оплаты от начальства, нежели в обеспечении уничтожения в соответствии с установленными законом процедурами. Появление «клоунады», то есть вызовов с сообщениями о предполагаемом реплицировании на анонимную горячую линию, предназначенную для таких сообщений, должно было способствовать усилению контроля за «жнецами» и методами их работы. Зачастую обвинение было почти невозможно доказать или опровергнуть, поскольку требовалось сравнение с исходным генетическим материалом, который, как правило, был недоступен; очевидцы давали показания о том, имели ли обвиняемые сходство во внешности или поведении с кем-либо из тех, кого они встречали ранее. Подобная система проверки, предрасположенная к манипуляциям и мошенническому злоупотреблению (что приводило к случаям колоссального злоупотребления правом), была равносильна охоте на ведьм. И все же к тому времени общественная истерия была настолько сильна, а поддержка инициативы по изъятию клонов настолько велика, что к середине 2050-х годов континент не мог вообще претендовать на обладание клонами человека, за исключением тех немногих, кто волей случая или удачи сумел избежать задержания.