– Я не собираюсь тебя отговаривать, пока ты зол.

– Ну хоть у кого-то есть здравый смысл, – сказал Хило, отворачиваясь и открывая ящик стола. – Тогда уходи. Я не в настроении разговаривать.

Он вытащил пачку сигарет и грязно выругался, обнаружив, что она пуста – Вен выбросила сигареты, пытаясь помочь ему бросить курить.

Анден не сдвинулся с места, все так же стоя перед Колоссом.

– Пусть Нико устроится на эту работу, – сказал он. – Позволь ему сохранить звание, деньги и нефрит. Скажи ему, что, хотя ты и не согласен с его решением, он по-прежнему твой сын и может вернуться домой, когда будет готов.

Хило закашлялся, словно поперхнулся собственной слюной.

– Не ты ли только что сказал, что не будешь меня отговаривать? Ты слишком далеко зашел, Энди, если собираешься объяснять мне, как быть отцом.

– Я ничего не знаю об отцовстве, – признал Анден. – Я знаю лишь, чего мне хотелось получить от тебя, когда я был ровесником Нико. Я не пытаюсь с тобой спорить. Просто говорю, что ты должен сделать как отец и Колосс. Если ты отречешься от Нико, то потеряешь сына, а Равнинный клан потеряет наследника.

– Колосса из него не выйдет, – сказал Хило.

– Так когда-то говорили и о тебе, – напомнил Анден. – Нико не похож на тебя, как и ты не был похож на Лана. Он умен, Хило-цзен. Наблюдателен. Всегда старается понять самую суть, но он делает это по-своему, пусть даже это означает, что он сместится на сторону противника. Ты назвал его холодным и эгоистичным, но это лишь потому, что он держит чувства внутри. На самом деле ему не все равно. Не все равно, что ты о нем думаешь. И, похоже, от этого ему тоже необходимо освободиться.

На краткий миг по лицу Хило прошла судорога, но ответил он без тени сочувствия:

– Какой пример я покажу всему клану, если спущу Нико с рук такой поступок? Коул, вступивший в иностранную военную компанию? Да Горные закатят вечеринку. Начнут переманивать у нас Фонарщиков и политиков, мы лишимся всякой поддержки. Пресса нас распнет. Даже Шаэ со мной согласна. А другие Пальцы решат, что если сын Колосса может повернуться спиной к клану и использовать свой нефрит, чтобы набивать карманы, то почему им не последовать его примеру.

– Тогда сделай, что должен, на публике. Осуди решение Нико. Объяви всем, что он не выступает от имени Равнинного клана и, пока он работает на Сунто, у него не будет ни статуса, ни привилегий. Скажи, что должен сказать, как Колосс. Но хотя бы поговори с Нико. Не отворачивайся от него.

– Почему для тебя это так важно? – огрызнулся Хило, явно теряя терпение.

– Потому что так поступил бы Лан! – Анден не хотел кричать, он собирался выложить свою точку зрения спокойно и взвешенно. Он сжал дрожащие ладони в кулаки и положил их на стол, вдавив в дерево костяшки. – Лан никогда бы не повернулся спиной ни к кому из нас. Ты казнил мать Нико, когда он был еще ребенком. Все в клане это знают, хотя мы никогда об этом не говорим. Нико имеет право ненавидеть тебя и Равнинный клан, если уж на то пошло. Ты его должник. – Анден резко вдохнул и выдохнул. Он выпрямился. – Если ты отречешься от Нико, я тоже уйду. Я уйду из семьи, Хило.