Дверь кабинета открылась, и появился Лотт Цзин. Новый Штырь выглядел так, будто ему только что устроили выволочку. На его лице были написаны досада и раздражение, смешиваясь с облечением от того, что кошмар позади, а он не сильно пострадал. Анден его перехватил:

– Что происходит?

– Нико ушел, – ответил Лотт. – Его лишили звания, заморозили банковские счета, и он не получит никакой помощи от членов клана. Колосс подумывает силой притащить его обратно и снять весь нефрит. – Увидев написанное на лице Андена ошеломление, Лотт добавил: – Может, тебе повезет больше, чем мне, поговори с ним. Он считает, что я испортил парня, плохо его учил и не давал возможности отличиться, вел себя слишком мягко.

– К тебе это не имеет отношения, – заверил Штыря Анден.

– Ты же знаешь, какой он, – сказал Лотт и ушел.

Анден вошел в кабинет. Хило стоял за столом с телефонной трубкой в руке и искал номер в записной книжке. Его пальцы были неряшливо перебинтованы. Он нетерпеливо взглянул на Андена:

– Чего ты хочешь, Энди?

Хило нашел нужный номер и начал набирать его на телефоне.

– Не делай этого.

– Чего? – огрызнулся Хило.

Анден подошел к столу, вынудив Колосса обратить на него внимание.

– Вот этого. Не выливай свой гнев и чувство вины на Нико только из-за того, что он не следует плану, который ты для него составил. Не отталкивай его из-за того, что тебе претит его решение, его образ жизни. Ты уже поступал так раньше – со мной, с Шаэ, даже с Вен. О боги, не поступай так с собственным сыном!

Хило нажал на рычаг и бросил телефонную трубку обратно с такой силой, что аппарат подскочил.

– Он не мой сын! – рявкнул Хило. – Он совершенно на меня не похож, ни капли. Он такой же меланхолик, как Лан, и такой же поверхностный и неверный, как Эйни.

– Да узнают их боги, – пробормотал Анден.

– Я мирился с его закидонами. – Под злым взглядом Анден видел смятение и боль Хило. – Я понимаю, он еще молод, ему нужна свобода, хочется взбунтоваться. Я дал ему свободу в разумных пределах. Но эта выходка все перечеркнула. Растрачивать нефрит и способности, которым он обязан семье и клану, чтобы сражаться за иностранцев, чужаков, и только ради денег. Даже баруканы выше этого. Ты же врач, Анден. Только не говори, что его поддерживаешь.

Анден посмотрел в пол, а потом снова поднял взгляд на Колосса:

– Я не одобряю его решение, но еще меньше согласен с тем, что ты собираешься от него отречься.

– Не пытайся меня отговорить, Энди.

В голосе Колосса прозвучало предупреждение и нотки угрозы, и когда-то это вынудило бы Андена умолкнуть, как и любого другого.