Он долго не выпускал из рук фотографию Хило и Вен, сидящих на трибуне во время игры в рельбол в школе Рю. Сфотографировал их кто-то из сидящих рядом, возможно Шаэ. Они улыбались в камеру и выглядели счастливыми.

Просмотрев фотографии, Тар отвернулся, быстро и украдкой потер глаза.

– Спасибо, что принес фотографии.

– Они твои. – Анден отвернулся, чтобы не ранить его гордость. – Ты общаешься с местными? Завел друзей?

Дом явно принадлежал холостяку – утилитарная обстановка с минимумом декора, одна грязная тарелка в мойке.

– Да, есть несколько. Начал играть в карты с парнями, с которыми познакомился в спортзале. Вступил в группу «Эспенский как второй язык» в библиотеке. Иногда бывают женщины, но ничего серьезного. Я так и не женился. Не мог, после… Ну, ты знаешь.

Он собрал фотографии в стопку.

Андена охватила странная смесь жалости и восхищения. Он помнил, как тяжело приходилось ему самому в первый год в Порт-Масси, когда он был студентом, а ведь его поддерживал клан, о нем заботилась семья, в которой он жил, и он знал, что изгнание, скорее всего, временное, рано или поздно он вернется домой. У Тара ничего этого не было. Он старше, и ему труднее выучить новый язык. Ему пришлось пройти через нефритовую ломку, сняв с себя камни, найти работу, полностью перестроить свою жизнь. Просто чудо, что он не просто выжил, но и поселился в небольшом и удобном доме в пригороде, имел неплохую работу и кое-каких друзей. Через десятилетие, которое отделяло его от прежней жизни Зеленой кости, и по другую сторону океана Тар казался одновременно и сломленным человеком, и более цельным.

– Я рад тебя видеть, Тар, – сказал Анден, и это была чистая правда.

Тар откашлялся, еще раз перебрал фотографии и поднял на Андена полный ожидания взгляд:

– И как продвигается бизнес клана?

Тар был счастлив увидеть члена семьи и узнать, как у всех дела, но наверняка понимал, что Анден навестил его не просто из сентиментальности или доброты. Хотя Хило не наложил строгий запрет на общение с Таром, всем было ясно, что для клана он все равно что умер. Колосс никогда не говорил о своем шурине после изгнания. Анден знал, что причина тому не жестокость, а доброта. Неправильно было бы дать Тару хоть каплю надежды. Нужно было оборвать все связи с ним, чтобы он мог смириться со своим положением и наладить новую жизнь. Хило не мог позволить себе смягчиться и не доверял сам себе. Но Маик Тар знал достаточно эспенских Зеленых костей и понимал, что в Эспении Анден выступает от имени Колосса Равнинных.

– После смерти Даука Лосуна, да узнают его боги, здесь стало сложнее заниматься бизнесом.