Ни Горный клан, ни банда Матиос даже не пикнули в знак протеста, не пытались освободить Ийло. После краха программы неколва, угасания Вялотекущей войны и декриминализации нефрита в Эспении контрабанда нефрита тоже пришла в упадок. Золотое время Ти Пасуйги закончилось, и банда потеряла свою значимость для прежних союзников.

– Коул послал вас позлорадствовать? – спросил Ийло. – Высокомерный ублюдок, конечно же, предпочел бы сделать это лично. Я ведь однажды с ним встречался.

– Меня действительно послал Колосс, чтобы предложить помощь, – ответил Анден.

– Помощь? – с нескрываемым презрением переспросил Ийло. – Коул Хилошудон пытал моего кузена Сорадийо и перерезал ему горло. Я скорее пожму руку дьяволу.

Анден снял очки и вытер с них пыль, напомнив себе, что должен добиться цели, не поддаваясь на провокации этого человека, так низко павшего и совершенно беспомощного, но все еще потенциально полезного.

– Сорадийо пытался убить Колосса, подложив бомбу в машину, но от взрыва погиб его шурин. После этого его не стала защищать даже Айт Мада. Так же, как не помогла и вам. Сейчас вы не в том положении, чтобы выбирать, из чьих рук принять помощь.

Контрабандист презрительно изогнул верхнюю губу.

– Да, – с горечью сказал он, – все вы, Зеленые кости, в глубине души одинаковы, верно? Защищаете только себя и вытираете ноги об остальных.

– Адвокат объяснил, что вас вышлют на Кекон?

Ийло обреченно пожал плечами:

– Кекон для меня – всего лишь название. Я был младенцем, когда во время Мировой войны мою семью перевезли в Шотар в качестве рабочей силы. Кекон – лишь оболочка моей жизни, там я родился, там и умру.

Анден почувствовал толику жалости к этому человеку. Ийло оказался в центре трехсторонней юридической тяжбы между островами Увива, Кеконом и Шотаром. Кекон и Шотар требовали экстрадиции барукана, чтобы судить его за преступления, совершенные на их территории.

Ийло не был гражданином островов Увива, несмотря на то что несколько десятилетий руководил такой огромной криминальной сетью. Он не был и гражданином Шотара, поскольку имел меньше трех четвертей шотарской крови. Официально он считался кеконцем, хотя жил на острове всего лишь год в младенчестве. Теперь, однако, кеконское правительство желало сделать из Ийло показательный пример, выведя из самолета в наручниках и продемонстрировав позорный конец Ти Пасуйги и всех, кто имеет наглость красть нефрит. Королевский совет сделал экстрадицию Ийло условием для отмены эмбарго и нормализации отношений между Кеконом и Увивами, и после долгих препирательств увивское правительство согласилось.