– Оказавшись на Кеконе, вы вряд ли проживете больше нескольких часов, – сказал Анден.

Ийло не ответил, но, судя по его мрачному виду, и сам прекрасно все понимал. Бывший главарь Ти Пасуйги был для Айт Мады лишним грузом. Для кеконцев нет людей более презираемых, чем воры нефрита. Любой сокамерник Ийло или его тюремщик с радостью окажет Горным услугу и позаботится о том, чтобы Ийло никогда не заговорил в зале суда.

– Чего вы хотите?

Злость Ийло как будто потухла.

Анден посмотрел на охранников у двери. Они стояли слишком далеко, чтобы их услышать, и явно не понимали по-кеконски, но тем не менее Анден понизил голос:

– У вас еще остались козыри. Вы очень многое знаете о Горных: сделки, которые Айт заключала с Запуньо, ее союз с вами и с Матиос, какую прибыль она получала с черного рынка. Вот почему она позаботится о том, чтобы вас убили.

Анден достал из портфеля сотовый телефон и положил его на стол.

– В Жанлуне стоит наготове частный самолет, чтобы привезти в Тиалуйю ведущего теленовостей КТРК Тоха Киту. Мне нужно лишь позвонить, и он возьмет у вас интервью.

Ийло медленно и холодно улыбнулся:

– Знаете, что я ненавижу больше всего на свете? Крыс. Предателей. Когда Запуньо или я обнаруживали их в Ти Пасуйге, они умирали в мучениях. Я унесу свои тайны в могилу.

– Вы сидите в тюрьме, а Айт Мада – в своем особняке в Жанлуне.

– Как и ваш кузен Коул Хило. Что я выиграю, став пешкой Равнинных вместо Горных? Я не дурак и понимаю, что это меня не спасет.

Анден не был Кулаком, привыкшим внушать страх, но знал, что судьба Коулов зависит от того, получится ли это у него сейчас. В прошлом он уже действовал или вел переговоры от имени клана, когда этого не мог сделать никто другой. В юности Анден остро чувствовал свою инородность, непохожесть на родственников. Лишь спустя много лет он понял, что в этом и заключается его преимущество. Не занимая официальной должности в клане, он мог быть кем угодно – целителем, убийцей, эмиссаром, советником.

Сегодня он стал молотом.

– Вас уже не спасти, – согласился Анден. – Но как насчет вашей семьи? Существование которой вы так старательно хранили в тайне?

Анден снова полез в портфель и достал конверт. Открыл его и разложил на столе перед Ийло три цветные фотографии. На первой привлекательная увивка лет тридцати сидела на пляже. На ней был светлый сарафан, а длинные волосы небрежно собраны в пучок. Она повернулась в профиль и разговаривала с другой женщиной, а на песке неподалеку играли двое детей лет десяти и восьми. На второй фотографии та же женщина с детьми выходила из машины. На третьей они стояли во дворе красивого дома.