Цапыгин замолчал, снова к кружке к кофе припал, а вот Корзун с моего лица взгляда не сводил, не знаю, что там пытается высмотреть. Я же, после произнесенной речи, окончательно успокоился. Даже хмыкнул про себя, какие до этого мысли глупые в голову приходили.

— Или все же не вернулся? — сделав глоток, Цапыгин, как и Корзун, пристально мне в глаза всмотрелся.

Видимо понял мой намек Сергей Андреевич, вот и в сомнениях теперь: признавать меня живым или нет? У них ведь уже есть ведун, во многом от них зависящий и который головы правителям не режет, что ему очень не понравилось, несмотря на хорошие в прошлом отношения с моей семьей. Но они у него и с семьей Тарноруцких были не менее хорошие, так что, если бы не сидящий сейчас молча хозяин этого дома, легко бы это и сделали. Вернее, не сделали, не признали бы меня, объявили бы мошенником.

Отвечать ничего не стал, вместо этого поставил кружку на стол и вытянув перед собой руку, начал светопреставление. Снова кисть покрылась золотистой пеленой, которая на стол полилась, растекаясь по нему и быстро истаивая. Поменял цвет «водопада» на изумрудный, потом красный, и снова вернулся к золотистому. Всё это время не сводил взгляда с Цапыгина, что с показным равнодушием за мной наблюдал. А может и не с показным, ему действительно было пофиг. Посмотрел на Корзуна, что было напрягся, но тут же расслабился, опознав простую диагностическую технику, снова на Цапыгина взгляд перевел, но теперь уже не молча.

— Ну как, Сергей Андреевич, узнаете? — Еще раз изменив цвет, я прекратил действие техники, что хотел, уже показал. — Не вашего ли сына у вас дома я с такими спецэффектами лечил? Именно при вас меня дед тогда чихвостил за это, а вы меня защищали. — Цапыгин никак на это не прореагировал, но мне ответ уже и не требовался, меня, как говорится, понесло: моя смерть, смерть моей тамошней семьи, особенно болезненная для меня смерть деда… слишком много смертей близких мне людей. — Хвалили, при необходимости велели обращаться, обещали всякую поддержку, — чуть не выплюнул я последние слова. — Хороша поддержка! Стоило деду помереть, так сразу своих ручных чинуш прислали, описать, оценить и оприходовать на нужды анклава, — как он недавно мое имя, я также выделил интонацией «нужды анклава», — имущество почившего ведуна. И знаете, — усмехнулся я криво, откидываясь спиной на спинку кресла, — теперь я понимаю, почему дед деньги не хранил в вашем банке. Видимо он знал то, чего до этого момента не знал я… зато теперь прекрасно знаю. Жаба задушила, Сергей Андреевич? Решили воспользоваться ситуацией и стать еще немного богаче?