Дрезина была короткая, но к ней цеплялась грузовая платформа, поэтому разместились свободно. Варнаков и Лукич сели впереди, Нагаев с Закиром устроились на прицепной тележке. Почти сразу же они попали в густой туман. В первую минуту это производило неприятное и даже жутковатое впечатление. Но постепенно Колян расслабился, потому что движение в тумане вызывало ассоциации со сном. К тому же, не видя ничего по сторонам, они потеряли ощущение скорости – казалось, что дрезина не едет, а, скорее, плывет. И вот тут в памяти Варнакова возникла вчерашняя поездка на катере, когда из похожего тумана, правда менее густого, они чуть не заскочили прямиком в пасть чудовищной щуке.

Вспомнив щуку, он непроизвольно вздрогнул. И, словно реагируя на его воспоминания, туман внезапно рассеялся. Колян взглянул направо и присвистнул. Там расстилалось на много сотен метров вперед и вправо недавно скошенное поле. Присмотревшись к низкой ядовито-зеленой стерне, он понял, что они наткнулись на огромную плантацию конопли. Видимо, ее скосили буквально на днях, и стерня еще не успела пожелтеть.

Слева он еще успел разглядеть домики садоводства, как вдруг сзади раздался истошный крик Нагаева:

– Коля! «Гадюка»!!

Варнаков резко обернулся назад и от неожиданности оцепенел. Сзади из тумана вылезало какое-то багровое чудище, похожее на извивающийся шланг. Только диаметр этого «шланга» раза в два превосходил диаметр трубы магистрального газопровода. А еще, в отличие от обычного резинового, «шланг» то раздувался, то сплющивался, почти растекаясь над поверхностью железнодорожного полотна.

Колян лишь один раз до этого видел «гадюку» в действии, но этого знания ему хватило для того, чтобы понять – они находятся в смертельной опасности. И привлекла эту опасность движущаяся дрезина.

– Надо прыгать и отбегать! – крикнул он Лукичу.

Но тот, отрицательно мотнув головой, выхватил из подсумка гайку и подкинул ее над насыпью с правой стороны. Гайка пролетела по заданной траектории не больше двух метров и со свистом спикировала вниз. Сталкер тут же кинул вторую гайку. На этот раз он швырнул ее с размаху по ходу движения. Гайка пролетела вдоль колеи метров восемь. Затем, достигнув невидимой границы над насыпью, она, как и первая гайка, резко, почти перпендикулярно, ушла вниз и с треском врезалась в гравий.

– «Плешь», и похоже, огромная! – крикнул Лукич. – Сюда прыгать нельзя.

Вариантов практически не оставалось. Надо было прыгать влево, в промежуток между двумя колеями. А потом сбегать с насыпи и залегать в траве. Если, разумеется, с этой стороны не караулили другие ловушки. Если не караулили, то сохранялась надежда на слепой инстинкт «гадюки». Она всегда нападала только на движущуюся цель. Следовательно, могла погнаться за пустой дрезиной.