А он должен действовать здесь и сейчас. Делай, что должен, и пусть случится, чему суждено.

– Вкусный кофе? – спросила Айгуль.

– Вкусный.

– Еще чашечку?

Колян чуть не рассмеялся, но сдержал улыбку. Обслуживание похлеще, чем в «Радианте». Как там, кстати, Маринка? Вот обрадуется-то, узнав, что Гоша сдох.

– Нет, – сказал Варнаков. – Мне хватит. Знаешь, Айгуль, мне пора идти. Но надеюсь, что скоро вернусь и заберу тебя.

– Я знаю.

– Что ты знаешь?

– Что вы заберете меня.

– Вот и замечательно. Тогда я пойду. А ты тут не скучай без меня.

– Я никогда не скучаю, – сказал Айгуль. – Мне некогда.

– А что ты делаешь?

– Если ночью, то я смотрю на звезды.

– Да ты у нас романтик.

– Романтик? А кто это?

– Если честно, я и сам толком не знаю.

Варнаков закинул за плечи рюкзак, проверил автомат, сменив магазин, и направился к валуну. Он нервничал еще по одной причине. Кое-что он изначально упустил из вида. И сейчас внушал себе, что бояться нечего.

Вафида же выходила регулярно из Убежища? Значит, «мясорубка» работает только на вход. Выход – свободен. Он слышал сталкерские легенды о людях, которые находили Золотой шар и выносили его. Они всегда проходили мимо «мясорубки» с помощью «отмычки», а обратно возвращались беспрепятственно. Значит, и он вернется.

Он приблизился к валуну и всмотрелся в пространство над ним. Какой должна быть эта самая кисея? Вроде бы розоватой. По словам Нагаева, это обозначало, что аномалия сыта. Черт, так чем же она отсвечивает?

Уже темнело. Он не мог толком ничего разглядеть и приблизился еще на пару шагов. Теперь до валуна оставался всего метр. Колян до рези в глазах вглядывался в этот проклятый воздух над камнем, но не замечал никакого розового отблеска. А вот что-то белесое над самым камнем вроде бы колыхалось.