~
Я и делала, строго как Калипсо говорил. Непрерывно нашептывала сложные заклинания, рисуя очередную темную руну на запястье правой руки. И рисуя другие руны на лбу Дрейка, осторожно, щедро вливая свою магию, связывая нас тем самым единым магическим куполом, создавая плотную магическую связку…
Перенести тело Дрейка к морю не составило мне труда. В этом мне помогла Райкху, которая следила, чтобы Дрейк не проснулся раньше времени, пока я левитирую его тело из пещеры.
Левитировала я прямо к морю, куда и сама уселась — прямо в воду, на мелководье — и Дрейка положила рядом так, чтобы его голова была на моих коленях, а тело, всё также плотно укутанное в цветастый плед, оставалось в воде. А вот теперь можно было его и будить.
Будить приходилось еще одной начертанной руной и коротким заклинанием — всё-таки Дрейк спал далеко не обычным, а очень крепким волшебным сном, из которого не так легко был вынырнуть, для этого требовалось время.
А пока сознание Дрейка медленно просыпалось, я огляделась по сторонам, выискивая глазами Дрейка-сновидца.
Я увидела его сразу. Он шел вдоль берега уже довольно далеко от пещеры. Просто шел вперёд вдоль кромки воды, неспешно так, медленно, не оглядываясь назад… и медленно растворяясь в воздухе.
— Волна приближается.
Этот хрипловатый голос принадлежал уже настоящему Дрейку, тому Дрейку, чья голова сейчас покоилась у меня на коленях.
Дрейк на меня сейчас не смотрел. Взгляд его был направлен на цунами, которое стремительно приближалось к острову. Огромная волна сверкала словно бы электрическими разрядами — так выглядела прорвавшаяся наружу магия, которая сейчас и разбудила сокрушительную силу моря, его древнюю мощь. Жуткое смертоносное зрелище. Особенно диковато это выглядело на фоне яркого летнего солнышка.
— Надеюсь, это у тебя не изощренный план, как самоубиться в пошатнувшейся реальности, правда?
Я лишь мотнула головой. Шутить у меня сейчас настроения не было. Сердце отбивало сумасшедший ритм, и я вся была сосредоточена на деле. И на том, что у меня никак не получалось активировать третью руну, потому что нужные эмоции — печаль — отодвигал в сторону страх, нервозность. Как же мне сосредоточиться на этой гребаной печали, Хааск ее разбери…