— На ловца и зверь бежит! — расплылся он в улыбке, пожимая руку. — Вот только по тебе заявка пришла. Погоди-ка! — Лаборант разворошил бумаги и протянул какой-то бланк, отмеченный сразу несколькими подписями, штампами и круглыми печатями. — Дуй во вторую лабораторию, сдай на разряд и возвращайся, мы тебе пока схему распишем. Ты же с реабилитацией закончил уже, так?

— Неделю ещё походить сказали.

— Ну вот со следующей и начнёшь. А пока травяной чай попьёшь и в парных погреешься. Всё, жду через час!

Я с откровенным изумлением уставился на вручённый мне листок, но от расспросов воздержался и только уточнил дорогу. Правильно сделал — подниматься на лифте не пришлось: как оказалось, здесь имелся прямой переход.

Для сотрудников второй лаборатории мой визит неожиданностью тоже не стал, всё прошло быстро и чётко. Приняли документы и велели готовиться, а через десять минут пригласили и направили на прекрасно знакомую силовую установку.

Задание оказалось проще не придумаешь: час работы в полную силу, затем вход в резонанс. В сумме я сгенерировал сто пятьдесят мегаджоулей, что прилично перекрыло порог для десятого разряда, но не могу сказать, будто остался так уж собой доволен. Потерял форму после ранения, не смог выложиться на полную катушку.

Впрочем, результат есть результат. Разряд присвоили, ещё и к окладу какая-то прибавка пойдёт. Но вот воодушевления и гордости я не испытал вовсе, был рад — и только. Ну в самом деле — наперёд же знал, что получу десятый разряд, а девятого не видать, как собственных ушей. И чем тут тогда гордиться?

Леопольд принял результаты прохождения испытания и отправил переодеваться и пить заваренный специально для меня травяной сбор. Разом пропотел весь, а потом ещё и в парную за номером два велели двигать, греть косточки.

Там меня уже ждали.

Помещение с мраморными полом, стенами и лавочками заполоняли густые клубы пара, через них разглядел лишь смутные силуэты людей и принял их за случайных посетителей, но не тут-то было.

— Ну наконец-то! — подал голос Георгий Иванович.

Он определённо был чем-то раздражён, а вот в интонациях Альберта Павловича проскользнуло несомненное самодовольство.

— Вы куда-то торопитесь, дорогой друг?

— У меня работы непочатый край!

— Вы и сейчас работаете, не так ли?

Я присел на одну из тёплых мраморных плит и приготовился внимать продолжению пикировки, но тут Альберт Павлович зашёл с козырей.

— А злитесь вы, коллега, по той простой причине, что я оказался прав и вербовать нашего юного друга стали по предусмотренному мной сценарию. Глупо, нелепо и насквозь неправильно, но я такую возможность предугадал, а вы — нет.