Почему-то вдруг вспомнились далекие, смешные мысли – тогда на кухне она думала о бытовом архетипе. О совершенно обыденных, насквозь человечных вещах.

Как простые объятья.

Теперь они возвращали ее с изнанки.

Она судорожно вздохнула и открыла глаза. Картинка расплылась, и Кейн быстрым движением стерла слезы:

– Прости.

Джек не отпускал, держал крепко, и ей даже не было перед ним стыдно за слабость. За то, как сильно дрожали руки.

– Это неправильно, – шепнула она так, чтобы только он слышал. – Это… так уродливо. То, что они сделали.

Он молчал и укачивал ее, как ребенка.

На «Марии» не просто искали универсальное крепление, чтобы сделать человека медиатором. Там соединили спирит с человеческим телом напрямую, без схемы, привязали его – как она теперь понимала – к крови. И сделали из него то, чем он никогда не должен был стать.

Вирус.

Яд.

– Ты до усрачки меня напугала, – шепнул Джек. Очень тихо, чтобы только она слышала.

– Наверное, это какой-нибудь мой комплекс. Я всегда пытаюсь геройствовать, – она провела рукой по его волосам и сделала глубокий вдох, прежде чем неохотно отстраниться. Какая-то ее часть жалела, что нельзя было просто остаться так. Обнимать Джека и спрятаться в нем.

Ее защитная сфера рассеялась, когда Кейн погрузилась так глубоко на изнанку, и красные кристаллы исчезли.

– Могу я узнать, что это было? – поинтересовался Дамин, и только тогда подошел ближе.

– То, за чем мы сюда пришли, – устало ответила ему Кейн.

* * *

Еще нескольких они нашли на ступенях – скрюченные, мертвые фигуры. Оружие валялось рядом – стандартные боевые медиаторы, какими вооружали жандармов или персонал на охранных судах. Такие же были у Дамина и Дэвида.

В этих мертвых людях не было красных кристаллов – их убили обычные схемы, и в глубине души Кейн этому радовалась. В тот момент она была не готова снова услышать плач и снова нырнуть так глубоко, пытаясь все исправить.

– Края раны обожжены, – заметил Дамин, присаживаясь и рассматривая первого убитого.