— Зачем в этот раз японцы прислали целого генерала? Еще и сына притащил!

— А нас зачем позвали, ты, глупый.

— Один из нас преемник мастера, а второй будет его хранителем, нас наставления Кэмеко больше всех касаются!

— Это еще не решено наверняка.

— Много ты понимаешь. Ты младше меня, вот и не знаешь ничего.

Они приблизились к помосту, на котором восседала шаманка Кэмеко — седовласая старуха с изрезанным морщинами лицом, под которыми скрывались старые шрамы от когтей лисицы. Прежде жители острова считали, что она кицунэ3, но Кэмеко не спускалась с горы уже более двадцати лет, а лисиц в лесах Цусимы не видели еще дольше, и слухи со временем переплелись с местными сказками.

Окруженная ворохом белых одежд Кэмеко сидела с абсолютно прямой спиной и смотрела на прибывших за ее советами мутным взглядом: один глаз у нее был белым; вторым, серым, она смотрела только вперед, и было не совсем понятно, видит ли она своих гостей или только прислушивается к их осторожным шагам.

Генерал Тоётоми и мастер Вонгсун сели перед шаманкой на колени и низко поклонились. Сын генерала и ученики мастера остались стоять поодаль, за вторым кольцом деревянных колонн, окружающих главный помост. Младший ученик рассматривал посеревшие от времени изображения белого тигра на стенах храма, старший ковырял носком сандалии дыру в истлевшей половице.

— В прошлый визит ты был старше, — выдала вдруг шаманка хриплым голосом, глотая звуки. Было непонятно, к кому она обращается: голову старуха не поворачивала ни в одну сторону, руки держала на коленях, и дрожащие пальцы указывали в пол.

— Десять лет назад вас навещал Асано-сан, мой тесть, — склонился с ответом генерал Тоётоми.

— А с тобой был сын, — сказала шаманка, на этот раз мастеру Вонгсуну. Мастер прижал ладони ко лбу и тоже поклонился.

— Это был мой старший ученик, Кэмеко-сан. Не сын. Но он и сегодня со мной.

— Не с тобой он, — возразила ему старуха, понизив голос. — Вижу, он покинул тебя.

Ученики не понимали японского и не знали, что встревожило их мастера — только по дрогнувшей спине поняли, что беседа с шаманкой идет не так, как мастер Вонгсун предупреждал.

— А твой сын по чужой земле ходит, — продолжала Кэмеко, теперь обращаясь к генералу. — Ест и сытым не становится.

Генерал Тоётоми не изменился в лице, но рядом стоящие асигару услышали отчетливый скрип — так зубы стирают зубы. Ученики мастера переглянулись, пожали плечами, и младший не сразу расслышал скрипучий голос старухи Кэмеко:

— Всех время рассудит… И металлический дракон.

Мастер Вонгсун и генерал одновременно вскинули головы и посмотрели на неподвижную шаманку.