Гуда одела белое вязаное платье миди, которое выгодно подчеркнуло её бронзовый загар и изящную фигуру. Они с Мутуалом спустилась в подвал, дошли по туннелю до развилки, а далее последовали по левому ответвлению. Их уже ждали, они беспрепятственно прошли сквозь открытые ворота первого рубежа охраны (охранник, уже другой, белый, а не губастый негр, отдал Гуде честь), далее как нож сквозь масло прошли еще два рубежа, также подготовленные к их прибытию, оставили за собой особо охраняемую территорию и направились к элитному поселку. У первого же особняка кто-то сказал из кустов:

— Госпожа, следуйте к третьему двору. Сопровождающего прошу остаться здесь.

— Это мне решать, где кому оставаться, — с усмешкой ответила Гуда.

— Таковы правила, — с нажимом сказал мужчина, судя по всему далеко не старый.

— Останься, — велела Гуда и добавила мысленно: — Включи функцию невидимки, вместо себя оставь фантома. Потом иди за мной.

Мутуал сделал, как велели. Чуть погодя, оглянулся. Фантом переминался с ноги на ногу и довольно правдоподобно оглядывался по сторонам. «Ну и остолоп», — подумал Мутуал.

— Эй, — сказал сзади что-то заподозривший мужчина. — Иди-ка сюда.

Фантом послушно пошел к нему, остановился в паре шагов и пробубнил:

— Подошел, что дальше?

Дальше Мутуал не стал слушать, а быстро догнал Гуду.

Третий особняк был погружен во мрак.

— Антон, проверь, что там? — попросила Гуда. — Я подожду здесь. Американцы как всегда темнят.

Никуда не пришлось идти, через пару секунд роскошный двухэтажный особняк расцветился разноцветными огнями, на окружающих его деревьях засияли разноцветные гирлянды, приглушенно и торжественно запели фанфары. На открытую веранду вышли несколько одутловатых фигур в смокингах, раздались недружные аплодисменты.

— О, — сказала Гуда. — Как приятно. Пошли, коль приглашают…

Всего бессмертных отцов оказалось семеро, четверо встречали на веранде, остальные трое, постарше, но тоже в смокингах и удушающих бабочках, сидели вокруг овального стола с несколькими бутылками шампанского и фруктами в золотых вазах.

— Госпожа, — сказал самый старый, тот самый, в подозрительных пятнах и бородавках. — Не желаете ли, чтобы сразу подали икру, трюфели и лобстеров?

— Желаю, — ответила Гуда, чтобы не обидеть хозяев.

— Не сочтите за грубость, — сказал старый. — У нас не принято, чтобы при переговорах присутствовали сопровождающие лица, какого бы высокого ранга они ни были. Только приглашенные, то есть вы, госпожа.

«Ты слышал, Антон? — мысленно сказала Гуда. — Выйди, пожалуйста. За меня не беспокойся».