Мутуал вышел в сад, но продолжал видеть то, что происходило в доме. И слышать тоже.

А в доме ничего особенного не происходило, там истово и молча потребляли икру, трюфели и лобстеров, запивая шампанским. Потом перекинулись на осетрину с отварным рисом, но ели уже не так рьяно, видимо насытились. Вот тут настало время для разговора. И сразу стало ясно, для чего отцы пригласили Гуду. Она молода, красива, умна, авторитетна и практически бессмертна, а они, увы, всё больше времени тратят на восстановление. Мало того, что это безумно дорого, так еще расходный материал так просто не достанешь. Всё на грани фола. Больше того, случается и такое, о чем сроду не подумаешь. После пересадки сердца какого-нибудь белого работяги в тебе «просыпаются» привычки этого самого работяги. Например, хочется водки или другого дешевого пойла. Прёт мат когда не надо. Или возьмешь вдруг и, чихнув, утрешься рукавом. Чушь, конечно, собачья, но никуда от этого не денешься. Так что, дорогая госпожа, вы уж нас поймите, войдите в положение. Что вам стоит возглавить ассоциацию отцов-основателей, а мы всегда поможем, поддержим. Ну, пожалуйста!

И это отцы. Слушать их было бы смешно, если бы не было грустно. Ведь эти люди вершили судьбами людей, диктовали, кому приказывать, а кому подчиняться, назначали, какие законы важнее, а какие — так себе, подождут. Единственное, что их выделяло — это куча денег, та самая гора, откуда удобно было попирать весь мир. Не гении, не герои, не мудрецы, не великие философы, не выдающиеся ученые, просто мешки с деньгами.

«А что ты хотел? — спросил себя Антон. — Чтобы они говорили заумные вещи? Не там ищешь. Это, брат, всего лишь Земля, а никакой не Олимп, и уж тем более не престол Божий».

— Согласна, — ответила отцам Гуда. — Обсудим регламент, господа?

— Никаких документов, только личная договоренность, — сказал «бородавочник». — Вашего согласия нам достаточно. Связываться с вами будем по известному вам, госпожа, телепатическому каналу.

— Хорошо, — ответила Гуда, вставая. — Благодарю за угощение. Кстати, не заинтересует ли вас полтонны золота? Это чуть больше тысячи фунтов.

— Золото — наш конёк, — сказал «бородавочник». — Но! Если это местная руда — можете не утруждаться.

При этом переглянулся с остальными отцами, те согласно кивнули.

— Высшая проба, слитки, — слегка улыбнулась Гуда. — 24 карата. В обмен на мировую валюту.

— Это меняет дело, мы, конечно, за, — сказал «бородавочник». — Не обижайтесь, госпожа, получилось как-то неловко, будто мы торгуемся. Никуда не денешься, бизнес есть бизнес, это давно сидит в печенках. Просто рептилоиды уже пытались впарить нам местную руду.