Ветер треплет Славин капюшон, как флаг на Спасской башне. Капли дождя глухо бьют по телу. Вой нарастает. И вдруг ветер ударяет в спину с такой силой, что ребят кидает на забор. Слава сильнее сжимает руки, ноги. Даша дрожит. Пенящаяся серая стена стремительно приближалась.

Ветер бьёт с новой силой, и снова вдавливает ребят в металлическую ограду. Перед глазами всё затряслось. Здание ожило, начало крениться. Мимо пронёсся страшный вой, следом раздался скрежет металла, и вдруг удар. Ударило с такой силой, что Слава потерялся в пространстве. Отключился, но быстро включился. Картинка затряслась, словно он ехал на машине по каменистой дороге, вдавив педаль газа в пол. Затряслась душа. До эвакуации в неизвестность:

Три…

Два…

Один…

Слава захотел заорать, громко. Открыл рот, но сильнейшим ударом из его лёгких выбило весь воздух. В одну секунду он испытал невыносимую боль и давление, словно на тебя плюхнулся слон. Затем вкус солёной воды. И темнота. Сознание уснуло.

Эпилог

Эпилог

Обычной спичкой он зажигает свечку. Одну маленькую грёбаную свечку, успевшую заплыть слезами возка. Затем встаёт. Отходит. Не отрывая взгляда от огня, начинает раздеваться. Снимает засаленные джинсы, потную майку размера XXL, бросает рядом ботинки, лакированные до блеска.

Его жирное тело, покрытое складками как у свиньи, блестит в сполохах маленького пламени. Кулак сжат так, что обгрызенные ногти до крови рассекают кожу. Он злится. Растягивает губы и дышит сквозь гнилые зубы. Пожирая свечку, жёлтый огонёк пустился в пляс, пуская в потолок спирали копоти.

Шершавыми ступнями он ощущает вибрацию. Вибрация как энергия, как ток, пронизывает всё тело и возбуждает. Закидывает адреналин через край. Вибрация усиливается — усиливается возбуждение.

Он не боится. На его этаже страху места нет. Его не существует. Страх обитает под ногами, на этажах, где ютятся толпы грязных, вонючих бродяг. Капля пота скользит по лысому затылку, скользит по липкой коже шеи и растворяется в золотом звене тяжёлой цепи. Дамба из золота скапливает пот наслаждения. Плотина из 999 пробы.

Он не боится. Подходит к огромному стеклу и наблюдает за тысячами вспышек, озаряющие пушистые облака, взявшие в кольцо небоскрёб. Куда ни глянь — они повсюду. Облака. Облака. Облака.

Он отрывает тяжеленный золотой крест от груди. Трёт его большим пальцем. Он не боится. Всё чего он сейчас хочет — одиночество.

В дверь постучали. Включился тусклый свет.

— Чего? — гневно тянет он.

— Босс, — кричат из-за двери, — можно войти?

— Можно!