– Турбина сдохла, шлюз открыт, не могу на трёх!

– Давай ракетные!

– Но мы в атмосфере!

– Насрать на атмосферу!

– Шлюз открыт!

– Это приказ!

Пока капитан выяснял отношения с совершенно не готовым к такому первому рабочему дню пилотом, мы выталкивали останки грузовика наружу. Даже Сэнду тужился с нами, с каждой секундой всё больше марая свой пижонский костюм. Не участвовали только внезапно пропавший Гнидой и Двадцатка. Она давно уже оценила размах погони, схватила из пикапа штурмовую винтовку и в данный момент интенсивно тратила её боезапас.

Но нападавшие были не безуспешны. Нас, конечно, защищал остов грузовика, но пули и лучи лазеров периодически пробивали его дрянной обгоревший металл. Вот в Вертухая, который успевал в перерывах между толчками отстреливаться, прилетела пуля, отбросив его на пол, вот в Доржи угодил заряд лазера, и он, схватившись за бедро, начал отползать. Грузовик же просто застрял и ни в какую больше не двигался.

Тут появился Гнидой, облачённый в экзоскелет, и с разбегу протаранил остов. Он, заскрежетав, сдвинулся. Навалились с новыми силами – груда металла выпала из отсека и покатилась по дороге, оборвав по пути две водительские карьеры. Створка наконец начала закрываться. И тут Пакс включила ракетные движки.

Мне побоку, что так перемещаться в атмосфере безоговорочно запрещено всеми федеральными законами – мы же контрабандисты. Не побоку было то, что через открытый люк внутрь ворвался нестерпимый жар. Я думал, у меня кожа слезет. К счастью, створка закрылась до того, как у нас кожа пошла волдырями и лопнули глаза.

Оглядываюсь. Вентиль и Зафар хлопочут над Вертухаем, Гнидой занимается Доржи. Двадцатка проверяет пистолеты, Флюгер уже копается в кузове пикапа и лежащих там вещах. Сэнду забился в угол и тяжело дышит, но ранений не видно. Бубнова не было – след крови вёл к лестнице.

– Держитесь крепче, – раздаётся капитанский голос из интеркома. На заднем фоне слышно возмущение Пакс.

Корабль накренился и, по моим ощущением, начал разворот. Я понял, что хочет предпринять Бубнов и, схватившись за стену, молился, чтобы капитан смог снова провернуть этот трюк.

Ощущения были такие же, как и в прошлый раз, много месяцев назад. Тогда я был на капитанском мостике, поэтому мог отследить и запомнить каждую фазу этого манёвра.

Первая фаза – поворот. Внутренности заныли. Вторая – снижение. Уши заложило. Третья – смещение. Резкий нырок вбок – видимо, уклонение от ракеты, хотя лично я не представляю, как на такой махине можно хоть от чего-то увернуться. Четвёртая фаза. Слышны взрывы – корабль пролетает над преследователями, и выхлоп ракетного движка сжигает их машины, кремирует тела. Корабль набирает высоту. Больше взрывов не было.