– Быстрее, не оборачиваемся, – скомандовал Эрвин.

Но все оглянулись, когда за их спинами раздался дикий торжествующий крик:

– Великая Хогга, прими мою жертву!

Там, наверху, воздев руки, стояла крошечная фигурка в жреческой одежде. Она сделала шаг вперед и попыталась столкнуть вниз соседнюю – должно быть, одного из солдат. Завязалась возня, над озером понеслись неясные вопли. К драке присоединились другие воины – и вот, раскинув, как крылья, широкие рукава, вниз летит белая птичка. Жрец принес Хогге обещанную жертву: самого себя. Озеро приняло добычу и взметнуло вихри светящегося тумана – до самой площадки, где стояли оцепеневшие солдаты. Туман лизнул им ноги и растекся над водой плотным покровом, скрыв от нескромных глаз сцену встречи безумного раба со своей госпожой.

– Идем, скорее!

Оставалось уже немного, две трети спуска было пройдено. Впереди был нехороший участок, там зубчатый край плиты становился покатым и уходил в стену плавной волной – достаточно широкой, но настолько гладкой и скользкой, что идти приходилось, прижавшись к стене грудью и цепляясь руками за каждую выбоину. Сверху раздался приказ Янгиса:

– Они уходят, задержите их.

Тайра обернулась – солдаты были еще далеко, было видно только самого первый, с факелом.

– Руку давай, – сказал Ланс, он уже перебрался на покатый склон и чувствовал себя вполне уверено. И тут исполнительный солдат сделал единственное, что мог – швырнул камень. Попасть на таком расстоянии было невозможно, но, уворачиваясь от скачущего по уступам булыжника, Тайра потеряла равновесие, попыталась схватиться за Ланса – и съехала по скату. Ланс наклонился, поймал ее за шиворот и замер, пытаясь нащупать точку опоры. Тайра не могла ему помочь, ее ноги висели в пустоте, ладони скользили по гладкому влажному камню. Она чувствовала весь свой вес горлом, в которое впился ворот, и понимала, что тянет Ланса в пропасть. Где же Гиф? Вот, лезет к ним сверху. Ланс хрипел от натуги, но его башмаки медленно сползали по склону. И тогда Тайра извернулась и впилась зубами ему в запястье.

«Он жив, не сорвался» – все, что она успела подумать, падая мимо каменного откоса в мерцающую бездну Хогги. Вода была ледяной и плотной, Тайру вытолкнуло на поверхность, и она поплыла в сторону песчаной полоски берега, не слушая властный шепот: «ПРИМИ ПОКОЙ… ПРИМИ ЗАБВЕНИЕ…»

Голубое свечение обволокло ее руки, они становились слабыми и безвольными. Тайра почти не ощущала холод, тело как будто стало частью озера, случайной струйкой воды над мертвой глубиной. Берег близко, но ей не доплыть.