В углу комнаты шевельнулся узкоглазый большеносый человек, и Перрин выругал себя за то, что не заметил его. Зеленый шелковый кафтан Хари был куда лучше того, в каком он красовался, когда его поймали с той страшной связкой. Хари потер ладони и зловеще оскалился, но молчал, пока пророк продолжал говорить.

С каждым словом голос Масимы звучал все более горячо, он словно намеревался каждую букву выжечь в плоти Перрина:

– Я знаю, что ты убиваешь людей, пришедших к лорду Дракону. Я знаю, что ты пытаешься урвать себе собственное королевство! Да, я знаю о Манетерен! О твоих амбициях! О твоей жажде славы! Ты повернулся спиной к…

Вдруг Масима выпучил глаза, и впервые в его запахе полыхнул гнев. Хари сдавленно ахнул и попытался вжаться в стену. Сеонид и Масури опустили капюшоны и стояли с открытыми лицами, спокойные и холодные; в них любой узнал бы Айз Седай. Перрин терялся в догадках, обратились ли они к Силе. Хранительницы-то наверняка обратились, он готов был поспорить. Эдарра и Карелле, несмотря на бесстрастные лица, были готовы к битве. Грейди, в своем черном мундире, являл собой воплощенную готовность; возможно, он тоже обратился к Силе. Илайас прислонился к стене возле открытых дверей, внешне невозмутимый, как и сестры, но запах говорил о готовности кусать и рвать. А Айрам стоял и таращился на Масиму с отвисшей челюстью! О Свет!

– Значит, это тоже правда! – рявкнул Масима, брызгая слюной. – Когда мерзкие слухи пытаются очернить святое имя лорда Дракона, ты смеешь якшаться с этими!..

– Они, Масима, поклялись в верности Дракону Возрожденному, – перебил Перрин. – Они служат ему! А ты? Он послал меня положить конец убийствам. И привести тебя к нему.

Никто не предложил Перрину сесть, так что он столкнул со стула стопку бумаг и сел. Он бы не возражал, чтобы остальные тоже сели, – сидя вроде как кричать несподручно.

Хари вылупился на него, а Масиму затрясло. Потому что он сел на стул без спроса? Ну да.

– Я отказался от имени, данного мне людьми, – холодно сказал Масима. – Я просто пророк лорда Дракона, да осияет Свет его имя и да склонится мир пред ним на колени. – Судя по тону Масимы, в противном случае и мир, и Свет горько пожалеют. – Еще многое предстоит сделать, многое свершить. Все должны подчиняться, когда зовет лорд Дракон, но зимой дорога всегда долгая. Ничего страшного не произойдет, если обождать недели три-четыре.

– Я могу доставить тебя в Кайриэн сегодня же, – сказал Перрин. – Как только лорд Дракон переговорит с тобой, ты сможешь вернуться. Будешь здесь через несколько дней.