Щурясь от жара, проникающего даже в защищенный рунами капонир, старшина охраны еще успел заметить, как тень падающего дирижабля, стонущего всеми бимсами и шпангоутами так, что этот звук, казалось, перекрыл грохот разрывов, накрыла склады, и в огненном облаке каботажник рухнул вниз. Чудовищный взрыв сотряс землю, раскидав по полу капонира спасшихся охранников, и огненная метель с ревом рванула в небо, поглотив склады и дирижабль.
Похороны получились скромными и мокрыми. С самого утра небо заволокло тучами. Водяная взвесь повисла в воздухе, и шквалистые порывы ветра то и дело хлестали дождевыми зарядами по обелискам старого кладбища. Людей на церемонии было немного. Мой бывший опекун с печальной тетушкой Еленой и дочерью, сопровождаемой капитаном «Феникса», стоящий за их спинами Ветров, Алена со старшим братом чуть в стороне, а между Трефиловыми и Завидичами расположились лейтенант Брин и сестры Осинины. Светлана с Ириной хлюпали носами, Хельга внимательно слушала что-то бормочущего церковника, а Алена, бледная, осунувшаяся, смотрела невидящим взглядом прямо перед собой, не реагируя ни на что.
А вот это… интересно. На гравийной дорожке невдалеке от «моей» могилы остановился неприметный синий «Моран-V». И если бы не качественный бинокль, черта с два я рассмотрел бы в его салоне Андрея и Елену Долгих. Сестра осталась в машине, а вот сам Долгих вылез наружу и, вооружившись поданным водителем небольшим венком, решительно зашагал к могиле. Мобиль чуть слышно фыркнул и покатил прочь, обгоняя немногочисленных пешеходов.
Жаль, я слишком далеко от места, не слышу, что именно Андрей говорит Завидичам. С другой стороны, на такую удачу я не рассчитывал…
Дождавшись, пока церемония закончится и вся процессия двинется прочь от могилы, я старательно поправил дождевик и двинулся следом, держась на расстоянии, но стараясь не выпускать из виду отделившегося от общей толпы и уверенно шагавшего к выходу Долгих.
Искушение было очень велико, и я не устоял. Андрей уже был у ожидавшего его перед въездом на кладбище мобиля и протянул руку к дверной ручке, и тут, какая наглость, его толкнул проходивший мимо паренек в бесформенном дождевике и натянутом на глаза капюшоне. Долгих поморщился от неожиданно сильного и болезненного удара, пришедшегося точно по затылку, но обматерить наглеца не успел. Людская волна уже унесла его куда-то в сторону.
Я проводил взглядом уезжающий мобиль и еле задавил скривившую губы злорадную улыбку. Четверть часа. Ровно столько есть у бывшего кавалергарда до обширного кровоизлияния в мозг. Правильно говорил