— Ты свободен! Понимаешь? Но здесь сейчас глупости не делай, а то снова вернёшься в слуги! Доверься и иди к нам. Ты… Из диких? Мы скоро будем среди них. Поверь! Никто никогда тебя уже не накажет! — принялся втолковывать проводник к неизвестной судьбе.

— Я из вольных… Я не хочу так жить… Пусть убьют… Мне всё равно… Всё равно буду туда стремиться!.. — словно не слыша, процедил сквозь зубы раб, явно смирившийся, что будет снова и снова, терпя кару за карой, рваться на свободу, но Создатель Убежища резко встряхнул за сильные плечи и снова постарался начать убеждать: следует последовать за остальными. Уловил попытку поверить. Встали вместе и пошагали дальше.

* * *

Огромный массивный человек осматривался по сторонам с сумасшедшим каким-то восторгом. Касался стен, крутился, стараясь разглядеть побольше. А потом пошатнулся, схватился за грудь и медленно осел на землю. Ланакэн испуганно бросился к несчастному, на ходу крикнув, чтобы срочно позвали Соула. Вызволенный потерял сознание. Нгдаси не заставил себя долго ждать. Осмотрев нового пациента, недовольно заметил:

— Сердце сдало. Ещё б… Столько пережил… Немного стоит полежать. Я им займусь. Хорошо, что вообще выжил. Для него чрезвычайно резко… Дошёл, так сказать, до предела физических способностей. Хоть и громадный, но не стальной… Живой… Сейчас приведу в чувство.

Григстанка с тревогой заглянула лекарю через плечо, рассматривая нового жителя Убежища. Её внимание застряло на его огромных лапищах со странной согласно её мнения травмой. Когда пошли распределять остальных, решилась робко поинтересоваться:

— Странное повреждение… На обеих кистях нет по пальцу… Притом, мизинцы… Их сложно потерять случайно… Почему так?

— Правда, не знаешь? — поразился Осилзский, но догадался, что её отец старался не затрагивать при нечистокровной дочери подобные темы. — Это наказание. За побег. Обычное для человеческих слуг, вообще-то. Шесть попыток было. По фаланге за каждый раз, начиная с менее используемых в работе. Даже удивительно, как решился снова…

В её застывшем взгляде прочёл напрашивающийся вопрос, который показалось слишком неэтичным озвучить.

— Без обезболивающего. Это же спросить хотела? Григстаны верят, будто человек мало чувствует боль. Искренне хотел бы я посмотреть на григстанина, которому отрежут палец! Интересно, он был бы чувствительнее или нет? — зло прошипел, аж прищурившись. Забыл на миг от раздражения, с кем разговаривает. Когда обернулся, женщина покорно протянула ему рукояткой вперёд тонкий обоюдоострый григстанский кинжал и левую руку. В первый момент решил — так выражает обиду на столь неделикатные слова, но… На её побелевших чертах прочёл искренний страх ожидающегося.