— Я не григстанин! Я — гибрид! Не надо! Я не враг! — и бросился бежать. Такого быть не может! Чтобы взрослый и очевидно довольно сильный мужчина бежал от подростка!.. Однако именно это и произошло. Лаури сломя голову понёсся в густые заросли окружающего леса. Так улепётывать не мог ни один из тех, кого боялся юноша, а потому опустил лезвие и пошагал следом. Идти далеко, впрочем, не пришлось.

Продираясь сквозь колючий кустарник, обросший седой бородой лишайника, беглец пропустил приближение к опасному месту, которое прежде ему уже показывали в целях предосторожности. Внезапно под упругим ковром мха вязко захлюпало, а ещё через шаг, прежде, чем разгадал нависшую угрозу, провалился по колени в жадную трясину. Испуганно рванувшись вспять, только ушёл по бёдра в мутную жижу. Позади вышел уже маленький преследователь, очевидно, решивший теперь отказаться от попытки убить надуманного соперника.

— Нет! Не так только! Сжалься! — практически взвизгнул от охватившего ужаса несчастный. Человек оценил обстановку и юркнул назад.

Наверное, это был самый страшный миг в жизни бывшего падшего. Даже на поле боя такого испытать не пришлось. В ущелье всё происходило словно в бредовом сне, не верилось в то, что после смерти не пробудишься в собственной постели целый и невредимый, страх полностью не осознавался. Сейчас же гибель медленно поглощает тело. Безумие захлестывает поражённый необычным завершением существования рассудок. Желание разрыдаться от слабости сменилось резким истеричным смехом.

— Лучше бы я погиб в том сражении… Это было бы куда быстрее! — простонал несчастный, но внезапно поднял лицо к раскидистым лапам листьев неизвестного ему дерева, прислушался к трелям стрекотока и смиренно вывел: — Впрочем… в чём-то лучше, нежели ларкат, например. Я успел увидеть бесподобную красоту… Гибрид всё равно долго редко выживает.

Если бы он сделал ещё хоть одно резкое движение, то смерть пришла бы раньше, нежели вернулся Рангма. Но привычка покорно сносить любые страдания сделала своё дело. Лаури постепенно тонул, но не ускорял процесс лишней борьбой. Когда раздались удивившие его торопливые шаги и запыхавшееся дыхание, полукровка как раз деликатно коснулся пальцем ряски рядом, чуть слышно пробормотав:

— Так вот каково это на ощупь!..

Мальчик опешил от настолько равнодушного отношения к собственному выживанию бывшего раба, но всё-таки поспешно объяснил, привязывая верёвку к ближайшему дереву:

— Я вытянуть тебя не смогу. Сил не хватит. Вот тут прикреплю и кину другой конец тебе. Скорее всего, сначала уйдёшь с головой, но вылезти сможешь.