— Но… Это же драгоценный камень! — словно ребёнку принялась растолковывать она.

— И что? Мне его теперь распилить и съесть на завтрак? Ты же вроде собиралась покормить меня? Вот и корми, пожалуйста, чем-то более легко перевариваемым, чем осколки местного гравия. Хватит препираться уже, а? — выжидательно заглянул в котелок и сел ближе, всем видом давая понять, насколько твёрдо убеждён в закрытии темы разговора. Высокородная пододвинула ему кашу и всё с тем же недоумением взяла подношение. Когда вышла в соседнюю комнатку, Осилзский исподтишка пронаблюдал за дальнейшими действиями своей специфической любовницы. Она, словно дитя, тыкала ногтем осколок весьма прочного материала, любуясь на отблески внутри, а затем с нежной благодарностью покосилась на дарителя. Кажется, он остался доволен реакцией. Его волнение, хоть и скрывает, уловила сразу. Фермерский беглец не освоил способов проявления симпатии, стандартных у вольнорождённых. Поэтому норовит расправиться с ситуацией наскоро, не заострять внимание.

Кто-то нерешительно постучался. Заглянув за завесу, Силион поспешно отступила, ощутила, как заполыхали щёки, и юркнула вглубь помещения, где свет не стал бы подчёркивать её смущение под обрадованно вспыхнувшим страстным взором Миатса. Ланакэн по замешательству женщины узнал, кого следует ожидать. Напряжённо втянул в лёгкие воздух подземелья с минеральным безжизненным привкусом, принудил себя исполниться отчуждённостью и пригласил раннего гостя. После совершенно официального приветствия (а бывший слуга ничем не нарушал принятого у григстанов этикета, известного ему во всех нюансах), Боир развернул запелёнатый в ткань клинок и протянул новоиспечённому дворянину, медленно проворачивая рукоять крепкими толстыми пальцами. В его чёрных глазах горит нетерпеливый интерес. Осилзский присмотрелся к мечу и жестом предложил выйти из тесной каморки в тоннель. Сделал несколько взмахов, погладил ладонью полотно.

— Следует проверить на прочность. То, что вижу сейчас — великолепно! Но этого мало… Хотелось бы увидеть его в деле, — похвалил предводитель Сопротивления, любуясь настолько непохожей на принятую в человеческих кузницах сталь.

— По прочности уж точно крепче всего будет, что здесь у вас хоть раз ковалось! Проверьте! Если сможете легко сломать — накажите. У Вас есть на то право! Я оставлю Вам — отдадите тому, кому сочтёте нужным. Да… И вот этот. Я дал ему имя — «Разрушитель мечей». Мне рассказали, что Вы давали задание придумать нечто подобное. Вот это и есть клинок, способный попортить вражеское лезвие. Как минимум — затупить, — мастер даже не скрывает гордости, описывая следующее изделие. Нечто совершенно необычное: односторонняя заточка оставляет возможность использования для нанесения рубящих и колотых ран, но по обуху и всему полотну сбоку вставки из материала, некогда обнаруженного в подземных ходах при исследованиях Осилзского и его товарищей. Попытка не выказать преждевременного восторга практически полностью провалилась. Именно то, о чём думал изначально наследник Аюту! Попробовал в движении. Оружие послушно, хотя требует определённо приноровиться к форме.