– Брок, нет! Он не по зубам тебе! – кричал клириец, но было поздно.

Лихой парень в алой бандане с боевым кличем прыгнул на ассасина и двойным обрушил на него град ударов ятаганами. Скорпион ловко уворачивался и приседал, когда ганраец немного сбавил темп, он взмахнул цепью прямо перед лицом Брока, но тот поставил надежный блок и атаковал двойным ударом ятаганов с выпадом. Но пронзить ими Скорпиона была не судьба – ассасин легко ушел от атаки и в уклонении дернул цепь в сторону ног Брока, намереваясь его свалить. Ему это удалось – незащищенные голенища бойца кровоточили от отравленных шипов, но Брок мужественно не издал ни звука. Нужно было слушать Юкиару – она, как всегда, просила его надевать побольше щитков на всякий случай, но было уже поздно. Брок хорошо понимал, что дни его сочтены, слава о мастере ядов и убийства из Клирии была хорошо известна повсюду. Скорпион уже собрался его добить, придушив своей цепью, занес удар для арканящего нападения, но его руку пробила стрела навылет – это была меткая атака Шойрила, бьющего без промаха подобно любому порядочному жителю Энроса. Брок поднялся и возобновил атаку вместе с Шаабаном. Он держался только потому, что благодаря тайным практикам адептов Храма Мечей и обучению под руководством мастера Агриппы у него образовался некий иммунитет к ядам. Достаточный, чтобы замедлить отравление, но слишком незначительный, чтобы спасти организм от него. Но чтобы биться бок о бок с Шаабаном сил у него было еще предостаточно. На сей раз ассасину пришлось уйти в глухую оборону. Тем временем Эрлингай вовсю рубился с мертвым северянином Шальерном и его братом Вагарном, пока Краух Гримбла расправлялся с их свитой – одичавшими северянами, готовыми сложить головы за своего хозяина из Азрога. Вот чернобородый северянин атаковал снова своей булавой, Эрлингай отбил удар батардом и одновременно с этим Фарендилом нацелил стремительный удар в шею врага. Тот выставил щит, но Эрлингай и не собирался отсекать ему голову. Он сменил траекторию атаки, перекрутил батардом палицу врага и высвободил пространство для укола в печень. И всадил бы врагу в бок меч, если бы не удар топора Шальерна, издавшего дикий рык, несвойственный живому человеку.

– Брат… защитить… убить… враг! – еле шевелящимся и полусгнившим языком проговорило то, что осталось от северянина.

Эрлингай отпрыгнул от удара и отвел следующую атаку мертвяка. С отводом меча он провел укол, всадив лезвие наполовину в глазницу врага. Тот лишь рассмеялся утробным смехом, поднял Эрлингая за шиворот и отшвырнул прочь. Руку Эрлингай так и не разжал – меч вырвался, разрубив часть черепа и без того потрепанного зомби. Тем временем Гримбла уже заканчивал с северянами, оставалось ему добить лишь троих.