– Друг мой, ты еще жив? – шутливо задал вопрос старый человек в потрепанном балахоне.

Не человек, хаглорианец. В руке старец держал факел, осветивший морщины на его лице, глубокие, точно вырезанные на восковой фигуре.

– Мастер Йоши…

– Он самый, – сказал Хранитель Хаглоры, – еще не успел до конца скиснуть в этих казематах?

Алагар не отвечал. Его зрение уже привыкло к тому, чтобы смотреть на потрескавшуюся каменную кладку, на которую падала длинная тень невысокого выходца из чародейственных лесов.

– Зачем ты здесь?

Мастер с обыденно скучающим лицом развел руками:

– Да так, пришел сказать – тебя решили освободить. Эанрила, видать, пробило на великодушную ноту, и он решил дать тебе шанс реабилитироваться.

Алагар даже не шелохнулся:

– А мое Братство? Точнее, бывшее моим.

– Все до последнего освобождены, – посох Архимага на миг засиял, и кандалы на щиколотках и кистях его ученика оказались раскованы в долю секунды, – можешь, кстати говоря, сходить и принести им эту радостную весть.

Алагар, улыбнувшись, смиренно покачал головой:

– Боюсь, я не тот, от кого им бы хотелось это слышать.

– Вряд ли ваши отношения когда-нибудь станут прежними. Но никогда не поздно принести извинения, ведь так? Признать свою ошибку – первый шаг на пути к самосовершенствованию.

– Спасибо, мастер.

– За что?

– Не прикидывайся, что не понимаешь, – уголки рта Алагара едва поднялись, – я же в силах догадаться, что счастливый конец нам всем устроил ты.

Йоши облокотился локтем о дверной косяк и скрестил ноги. Задумчиво он произнес:

– Я лишь принял небольшое участие в этом. Свободой своей ты обязан не только мне. Глоддрик, кстати, тоже отбивал вас, не поверишь. Видать, не зря вы его приглашали да кушаньями потчевали.

Алагар усмехнулся, но ничего не ответил. Йоши-Року, уходя, бросил: