– Так, все! – Сашка одним движением как-то очень ловко подхватил меня на руки. – Они потом сходят, во вторую очередь.

Мы спустились по отлогому берегу к озеру, которое после вчерашнего жаркого дня активно отдавало тепло, у берега вода словно дымилась. Зато центр озера ослепительно блестел под лучами восходящего солнца. На миг мне даже показалось, будто из-под водной глади выступает гигантский золотой купол, но это была лишь причудливая игра света.

А камень все так и стоял, под наклоном и вытянувшись в сторону воды, словно очень хотел, но не мог разглядеть в озере свое отражение. У меня вдруг странно и тоскливо заныло сердце, захотелось убежать отсюда, чтобы ничего не вспоминать, но Сашка крепко прижимал меня к себе. А потом я заплакала, уткнувшись в его плечо.

– Ну, Данка, не надо, – забормотал Дятлов. – Я думал, ты сначала порадуешься, а потом уже все вспомнишь. А вышло наоборот…

– Там Кречет, – едва выговорила я, заливаясь слезами и не желая останавливаться. – На дне озера и здесь, вокруг нас. Я вспомнила этот камень, он стоял у главных ворот нашего города, стражи под ним всегда сидели. Я думала, прячутся от ветра, не знала, что он особенный… девочкам о таких вещах не рассказывали. Но жителей Кречета он все равно не спас, напали ведь соседи, не враги. Значит, только он и сохранился.

– Однажды ты увидишь свой Кречет, – очень серьезно заверил меня Сашка.

– С какой стати? Я даже не имею к нему отношения. Это просто чужие воспоминания.

– Вот воспоминания когда-нибудь – но, надеюсь, не очень скоро, – и приведут тебя в Кречет, а я просто накрепко уцеплюсь за тебя и тоже там побываю. Но пока давай подойдем к камню, да?

– Ладно.

Мне и самой вдруг ужасно захотелось потрогать его, обойти вокруг. Но Сашка сразу подвел меня к той стороне камня, что глядела на озеро и была золотисто-зеленой и пушистой от покрывавшего ее от основания до верхушки лишайника. Правда, в одном месте целый пласт был сорван, поверхность камня тщательно очищена и даже вроде как промыта.

Сердце мое словно взорвалось и забилось на небывалых оборотах, когда я увидела на уровне своего носа процарапанные в камне буквы, когда-то наверняка глубокие и широкие, сейчас уже частично выеденные ветрами и сыростью, но все равно читаемые:

Я ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ. НЕ ЗАБЫВАЮ. КОГДА-НИБУДЬ МЫ СНОВА СОБЕРЕМСЯ ВМЕСТЕ. ОРЛИК.

Я прочитала надпись раз десять, пока глаза напрочь не заволокло слезами. Потом уже вслепую провела по ней пальцами, ощупала каждую букву.

– Но как это возможно?

Сашка, до того стоящий рядом тихо и неподвижно, сразу ожил и взволнованно проговорил: