– Тренер! Подразделение Братства к выполнению боевого задания готово!

– Включить индивидуальные передатчики. Сохранять радиомолчание. На крышу!

На крыше глаза у меня буквально вылезают из орбит, и челюсть сама-собой отваливается чуть не до пупа! Да и у остальных тоже: от удивления (Непроизвольная, но простительная реакция!) Только затылки, на которые надеты каски, не больно-то почешешь! Но и говорить уженельзя – режим «радиомолчания!» Теперь – только шифром.

А ждёт нас на крыше, еле слышно работая движком на холостом ходу, а вернее – двумя, могучая и чудовищно огромная вблизи, вертушка «Чёрный ястреб». Только – модифицированный. То есть – тоже с адаптивным камуфляжем. И его контуры не столько видно, сколько – угадываются по дрожанию воздуха. Готов поспорить уже на что угодно: когда он в полёте – его вообще не видать и не слыхать!!! Да, мощно… Моё уважение к «работодателям» сразу подскакивает чуть не до небес!

Грузимся через задний люк-пандус. Быстро рассаживаемся на длинных скамьях, идущих вдоль обеих бортов. Если честно – там запросто поместилось бы и ещё такое же подразделение, как наше. Владимир говорит в микрофончик, который у него, как и у всех нас, пришпандорен к шлему, и маячит чуть пониже подбородка:

– Овощи согласно накладной погружены. Включайте холодильник.

В наушниках, передающих звук почти так же хорошо, как динамики в визиошлеме, слышу голос тренера:

– Вас понял, старший кладовщик. Дальнейшее руководство – на вас. Желаю удачи. И… Будьте внимательны и осторожны. Отбой связи. – Пандус закрывается.

В ту же минуту ощущаю я, как сильней завибрировал корпус вертушки, и сиденье под моей задницей (Довольно жёсткое, кстати!) сильней давит на мою пятую точку.

Полетели.

Через крошечные отверстия иллюминаторов видно немного. Только то, что летим на предельно низких – не выше тридцати, или даже двадцати метров. Судя по теням, движемся на запад и юго-запад. И очень быстро: километров триста, не меньше, в час.

Во время полёта, занимающего чуть больше двух часов, никто из наших ни о чём не говорит. Да и не слишком-то располагает к разговорам осознание того, что всё, что скажешь – наверняка будет записано, и прослушивается. И нашими и врагами. А выглядеть что мандражирующим салагой, что нарочитым пофигистом не хочется никому. Как и рассекречивать нашу первую действительно боевую.

Прилетели, сели. Люк открывается, мы выбегаем. Всё, что видим вокруг, полностью соответствует картине, которую нам продемонстрировал на фотках «Александр Иванович». Картина мирной послеполуденной природы наверняка успокаивает и завораживает. Но только взгляд стороннего наблюдателя, то есть – бездельника, предающегося блаженству послеобеденной умиротворяющей полудрёмы. А не наш. Нам впитывать «очарование» сельских пейзажей нельзя: нам нужно рассматривать их только как место проведения боевой миссии. Со всеми соответствующими раскладками.