– А о Россе с Арсулом ты подумал? Слышал же, что герцог обещал.

– Обижаешь! Конечно, подумал. Когда мы достаточно оторвемся, они тоже делают ручкой и присоединяются к нам в условленном месте со своей братией.

– Сомневаюсь, чтобы им дали уйти. Но в любом случае они нам здесь нужны. Без них Ричарда не вытянуть.

Лис помолчал.

– Капитан. Давай серьезно. Зачем нам Ричард? Я понимаю, что он мужик неплохой, но посуди сам, здесь ему ничто не угрожает. Ты же сам слышал, какие условия Лейтонбург продиктовал принцу Джону? Такие принять – лучше повеситься. А кроме Джона, о его смерти вроде бы никто не печется. Какой-то паникер из местной агентуры спорол горячку. Так что, из-за этого тебе голову класть?

– Не так, Серёжа, все не так. Голову положить, если придется, – наша работа. Это ты не хуже меня знаешь. И что такое сопредельные миры, тебе тоже объяснять не надо. Как их катаклизмы на наших делах отражаются – в любом сборнике Института не меньше чем полкнижки написано. Все эти локальные миры, изолированные системы, дубль-системы, параллельные миры – все это система сообщающихся сосудов. У них аукнется – у нас откликнется. И никуда тут не попрешь, как бы ни было то противно.

Насколько я понимаю, сам по себе Ричард Плантагенет наших яйцеголовых интересует исключительно в качестве исторического курьеза. Но он – козырный туз в картах Лейтонбурга, а тот, видимо, по мнению наших экспертов, и так слишком успешно играет.

Создать союз Оттон-Ричард – значит своими руками воплотить замыслы Лейтонбурга о мировой империи. Не Священной Римской империи германского народа, а всеевропейского государства плюс, я уверен, Византия. И, по всей видимости, это только начало.

– Вот даже как?

– Вот так. А поэтому Ричарда придется вытаскивать. К тому же куда я поеду? У этого морального урода остался Катгабайл.

– Да, меч хороший, жалко было бы такой оставлять. Ну ладно. Поступай как знаешь. Оставим этот вариант на крайний случай. Если до нас доедешь – будем делать войну, а нет – что ж, еще лучше.

– На всякий случай приготовьтесь действовать по обстоятельствам.

– Само собой! Удачи тебе, Капитан.

* * *

Тащить на себе кандалы было неудобно. Длинная, в полметра, цепь при каждом шаге колотила по ногам, не то чтобы больно, но неприятно.

– Иди-иди. Пошевеливайся! – Гвардеец толкнул меня тупым концом копья в спину, пытаясь, очевидно, найти там переключатель скоростей.

Дорога кончилась, перетекая в тропу, ведущую вниз по скальной стене. Самый ловкий наездник в этом месте вынужден был бы спешиться и медленно вести коня в поводу, если не хотел проверить, не состоит ли его скакун в родстве с Пегасом. Природа, подбадриваемая человеческими руками, создала этот самобытный шедевр дорожного искусства на страх слабонервным туристам, которым еще предстояло пройти здесь много веков спустя.