Дверь в светлицу распахнулась, открытая лакейской спиной, и вслед за рухнувшим слугой картинно, словно статуя Командора в спальню донны Анны, вломился я, сжимая в одной руке обнаженную шпагу, в другой, словно тореадорскую мулету, чахлый обрывок ткани неопределенного цвета и неопределяемого качества, которым нынче порадовал нас Лис.
– А-а-а, – прогремел я, – вот ты где-е-е! Отродье бешеной гиены! Ты что же этой, злодей, императорский заказ ни в грош не ставишь? На мундиры солдат ее величества ветошь поставляешь? Да я тебе сейчас. – Я театрально взмахнул клинком, словно отгоняя назойливых мух, и заскрежетал зубами. Врожденная кровожадность отпечаталась на моем лице так же ясно, как дневная сенсация в вечернем выпуске «Тайме».
– Как вы разговариваете с почтенным купцом, господин майор? – Лис резко встал и грохнул тростью об пол.
– Не вмешивайтесь, ваша светлость! Я исполняю службу императрицы, и я вспорю этому мошеннику брюхо.
– Нет, я вам не позволю этого сделать! – Лис патетически извлек клинок из ножен. – Быть может, это какая-то ошибка и вы убьете невинного человека! Господин премьер-майор, сколько можно убивать?! Ваши руки по локоть в крови!
Я, широко взмахнув, аккуратно щелкнул концом шпаги по фарфоровому чайнику, венчающему самовар. Как и ожидалось, он разлетелся на десяток осколков, забрызгивая все вокруг густой заваркой.
– Что вы себе позволяете, майор! – Лис извлек из ножен свою шпагу.
Наши клинки скрестились.
– Господин генерал, я помню, что вы для меня сделали, но этот человек вор. Как вы можете защищать его?
– Спрячьтесь пока, – через плечо кинул Лис, – и ничего не говорите. Почтеннейший купец, вы что, с ума сошли – связываться с майором Камдилом? Да это же один из опаснейших людей в России.
– Дык что же мне делать-то? – пролепетал Череповатов, стараясь забраться под стол.
– Молчите, я попробую с ним договориться миром.
Мы радостно прыгали по комнате, опрокидывая табуреты, светильни, круша мебель и приводя в полную негодность посуду.