— О-о-о, — не зная, что и ответить, выдохнул побледневший Ансельм.

— Да ну, не смущайся, ты вполне достоин этой чести. Давай, соберись в одном месте с мозгами и шпарь все по параграфам, шоб я мог убедиться, шо ты сюда ничего лишнего, не дай Боже, не вызовешь.

— С-сейчас, — задыхаясь от волнения, пробормотал юноша.

— Надеюсь, порошок для рисования на полу у тебя с собой есть?

— Н-немного.

— Ну, так чего ты тужишься? Малюй. Если что, я тебя тяжелой артиллерией поддержу. Хотя ты еще не знаешь, что такое артиллерия.

— Подменыши бывают трех видов, — вспоминая заученный когда-то текст, срывающимся голосом начал ученик мага. — Первый вид: одушевленные предметы. Обычно для этой цели используют деревянные чурки, камни-валуны или же глиняные…

— Ну ты нам про Буратино-то не рассказывай, — прервал ответ грозный учитель, — ты же сам видишь, что это не чурка.

— Простите, о великий, — съежившись под Лисовским взглядом, простонал Ансельм. — Другого рода подменыши — это фейри.

— Вот спасибо, объяснил! Хватит мне учебник пересказывать, ты по делу давай.

— Фейри бывают совсем молодые и старые…

— Ценное замечание, — кивнул Лис. — И что из сего следует?

— Если фейри старый, то подменыша надо заставить признать свой истинный возраст. Для этого надо взять скорлупу от дюжины яиц и, бросив их в воду, на виду у подменыша начать варить из них кашу. В таком случае фейри обязательно должно закричать: «Я помню, как этот дуб еще был желудем, но никогда еще не видал, чтоб из выеденного яйца кашу варили!» Тогда вскроется, что оно вовсе не то юное человеческое существо, которым притворяется, и остальные фейри, его родственники, будут вынуждены вернуть дитя и забрать…

— Провалившегося агента, — хмыкнул Лис. — Вон, гляди, уже вскрылось, что эта тварюка не Алена Мстиславишна. Что-то не больно ее родственники торопятся произвести «ченч».

— Быть может, она сирота? — предположил я.

Венедин бросил на меня недобрый взгляд.

— Ладно, со скорлупой поэкспериментируешь в другой раз. Дальше рассказывай.

— Ну а если фейри совсем юное, его следует бить, щипать, пинать и всячески над ним измываться, пока фейри-родители не сжалятся над своей дитятей и не предложат обратный обмен. Только можно, я не буду его щипать и пинать, — вдруг взмолился он, — я его боюсь. Оно кусается.

— Стыдись, друг мой, — патетически изрек ведущий представитель венедской магической школы. — Это говоришь ты?! Высшая сущность империума эмпереев? Кто перед тобой?! Ошметок нижнего мира, даже там не имеющий родных и близких. — Он замолчал, видимо, подыскивая слова. Но, очевидно, не найдя их, перешел на обычный тон: — Короче, не парь мне мозги, валяй дальше.