– Как это – весь?! – возмутился ехавший рядом Лис. – Ничуть не весь. Не обманывай мальчика!

– Ты о чём? – удивлённо спросил я.

– О петухе и о тиране. Ну, то есть с петухом-то как раз всё ясно, его схарчили на ужин и имя его до нас не дошло. Но не надо забывать, что у тирана был ближний слуга, которому он приказывал ощипать птичку, принести зерно ну и, в конце концов, сварганить супчик.

Так вот, дождавшись ночи, доверенный слуга проник в покои тирана, положил ему на лицо тот самый мешок с зерном и уселся сверху. И сидел так до того времени, пока его любезный сюзерен не перестал дрыгать августейшими пятками. Как он потом объяснял, пересаживаясь с мешка на освободившийся трон, его до слёз опечалила скорбная участь петуха и этаким образом он заметил за поруганную честь петушиного племени. Отсюда мораль: можешь сколько угодно ощипывать и подкармливать имеющуюся в твоём птичнике живность, но остерегайся тех, кто по твоему указу дёргает перо, раздаёт зерно и варит для тебя похлёбку. Тут уж не стоит дожидаться, пока жареный петух клюнет.

* * *

Мы не были у преосвященного Эмерика чуть менее двадцати дней. С тех пор обиталище безутешного богомольца изменилось коренным образом. От самых скал, окружая поляну с хижиной, высилась каменная ограда высотой едва ли не по грудь, сложенная из грубого необтёсанного камня, подобранного могучим Бэдивером в округе.

Душа вчерашнего рыцаря, открывшаяся свету божественной истины, впитывала его с таким восторгом, что бьющая через край сила моего добродушного кузена должна была найти выход, и если уж не в безудержной рубке, то в созидательном трудовом порыве. Когда мы подъехали к внешней ограде, Бэдивер, обнажённый по пояс, поигрывая весьма рельефной мускулатурой, тащил на плече довольно толстое бревно к дожидающейся яме. Десятка два таких столбов уже высились над поляной, подозрительно напоминая проглядывающимся контуром обводы крепостной башни.

– Помогите-ка! – Бэдивер сбросил бревно комлем в яму и, стараясь придать ему вертикальное положение, стал спихивать ногами уложенные вокруг неё камни. – Чертовски неудобно одному.

Мы с Лисом перепрыгнули через ограду и, оставив коней на попечение Годвина, бросились на помощь боевому товарищу.

– Хух! – облегчённо вздохнул могучий оркнеец, отпуская замершее наконец вертикально бревно. – Тяжеленное, сат… – он испуганно перекрестил рот и выдохнул: – Господи, сохрани и помилуй!

– Здравствуй, Бэдивер! – я обнял силача, вытирающего пот со лба. – Я вижу, ты тут не скучаешь.

– Приветствую вас, братья мои во Христе, – высокопарно промолвил послушник. – Мир вам.