Стеная и охая, я начал вылезать из-под шкур, за время ночного сна ставших мне близкими, точно моя собственная кожа. Немилосердный Рейнар, очевидно подозревавший, что без его окриков я вновь завалюсь спать, вещал громогласно, как утреннее радио.

– Погода солнечная, осадков не предвидится, направление ветра юго-восточное… – в отличие от радио выключить его не представлялось никакой возможности.

– А где Годвин? – поинтересовался я, делая слабую попытку нащупать свою одежду.

– Я послал его за опохмелином, – бодро отозвался Лис, на секунду прерывая метеосводку. – Давление атмосферного столба на некоторые отдельно взятые головы явно повышенное.

Я слабо застонал. Отогнать навязчивый кошмар было нереально.

– Кстати, Лис, – спросил я, наконец беря себя в руки, находя штаны и обретая утерянную, казалось, навсегда, способность внятно изъяснять свои мысли. – Мне приснилось, или со шкатулкой Оберона вышел швах?

– Какой там приснилось?! – возмутился Сергей. – Этот грязный койот, этот лось почтовый, этот фуцик попуканный сдублировал в нём всю свою голду и прочую радость ростовщика. Ну ничего, думаю, я его ужучил.

– Господи, что ты с ним сделал? – переполошился я.

– Ровным счётом ничего. Ну надо же было объяснить проклятому феодалу, шо просто так для частного обогащения отдельно взятых Стражей Севера, шоб ему в следующем рождении караулить земную ось на полярной шапке, такие вещи не дарятся.

– И ты?.. – с замиранием сердца спросил я.

– Ну, я взял…

В это миг дверь открылась, и Годвин, волокущий в одной руке кожаное ведро с водой, а в другой булькающую флягу, нерешительно переступил порог.

– Ладно, после договорим, – отмахнулся я, нетерпеливо протягивая руки к спасительной ёмкости. – Распорядись пока запрячь коней да засыпать в перемётные сумы овса на дорогу.

– Да уж голодными не оставлю.

Лис вышел из спальни, и оруженосец, вопросительно глядящий на то, как содержимое сосуда перекачивается мне в горло, нерешительно поинтересовался:

– Будете умываться, сэр?

Спустя примерно полчаса мы с Годвином уже во всеоружии спустились во двор замка. Там у взнузданных и осёдланных коней нас поджидал Лис, оживлённо беседуя с коллегами, так же, судя по снаряжению, готовыми тронуться в путь. Жестикуляция моего друга была явным признаком того, что тема разговора тревожила его не на шутку.

– Ну хорошо, – услышал я конец беседы, – значит, все разъехались, кто вскрытие делать будет? Выходит, зря мы весь этот «цирк с конями» устраивали?

Насколько я мог понять, речь шла о необходимости вновь открыть шкатулку и об отъезде всей имевшейся в наличии агентуры из Кэрфортина. Я подошёл и поклонился.