– Моя знает, – заверил Рыжий Гном.

– …На время позаимствовать один ларец…

Дальше последовало описание дубликатора со множеством деталей, позволявших безошибочно отличить его от любого другого ящика, имеющегося в хозяйстве его светлости.

– Принесёшь, мы его чуть-чуть посмотрим, и отнесёшь обратно. Делов на полчаса, а клык Красной Шапки твой – хошь в рот вставляй, хошь на верёвке носи.

– Хе-хе-хе! – обрадовано заплясал на месте непоседа. – Моя уходить и приходить. Вж-ж, скоро буду!

Он исчез, как всегда оставив за собой лишь порыв ветра.

– М-да, – вздохнул Лис, складывая руки на груди. – Рыжий Гном с клыком Красной Шапки – в этом что-то есть. Бьюсь об заклад, что гоблины попросят политического убежища где-нибудь на материке через месяц-другой, максимум через полгода. – Он оглянулся, чтобы убедиться, что наши спутники находятся поодаль, и добавил: – Как оскудеет без них британский фольклор! И всё оттого, что парочке гвардейских засланцев понадобилось проверить содержимое иномирного дубликатора.

Вжи-у! Рыжий Гном появился перед нами, точно букет цветов из шляпы фокусника. Только что его не было, и вот он стоит, рассеивая подступающий мрак огненной шевелюрой.

– Ларец брать, – несколько удивлённо заявил браток, – не открывать совсем-совсем. – Для убедительности он подёргал крышку, намертво удерживаемую электромагнитами на своём месте.

– Да ну, брось, – отмахнулся Лис. – Шо тут открывать? Чик, и готово! – фотоэлементы считали сетку с пальцев моего друга, разблокируя замок. – Вот видишь, и всех-то делов.

– Там стража стоять! – опять начал хвастаться божественный шут. – Сторожить! Моя камень брать и – опц! Они камень сторожить, я сюда и-эх!

Он говорил ещё что-то, но ни я, ни Лис не слушали повествование братка. На этот раз в шкатулке-дубликаторе не было ни каменьев, ни злата, лишь шесть клочков пергамента да свиток, опечатанный печатью алого воска с выдавленным драконом. Я развернул документ.

"Я, Утер Пендрагон, сын короля Аврелия Амброзия, – гласила первая строка, написанная вычурной писарской латынью, – прошу и повелеваю тебе, брату моему Мерддину Эмрису, именуемому также Мерлином, принять под свою опеку в великой тайне сына высокородной дамы Эреники Ллевелина и воспитать как моего, проявляя о нём всемерное попечение и храня ото всех тайну его рождения. Для того тебе позволяю взять от казны моей злата и иных драгоценностей, сколько потребуется, дабы не знал он ни в чём ущерба и нужды. О здравии и успехах его велю докладывать мне в месяц раз, а к девяти годам назначаю привезти отрока к моему двору, где я сам решу дальнейшую судьбу его. Писано в замке Тинтажель, анно домини…"