– Э-эй, а ну, кто здесь ныкается – выходи! – угрожающе заорал Лис. – У меня ж кулак шо менингит! Раз садану – будешь валяться в соплях, умолять, шоб добил! Капитан, сюда вали!

Я бросился на помощь соратнику, по пути обнажая шпагу, однако, не добегая ступенек трех до залы второго этажа, застыл на месте, так что едва не уселся от неожиданности. Прямо ко мне по блестящему полу двигалась мужская тень. Позади нее с пистолем и шпагой в руках стоял ошарашенный Лис, не зная, то ли выстрелить в темное пятно, скользящее по лощеному паркету, то ли оставаться на месте и не делать резких движений. Тень приблизилась к лестнице, на которой продолжал стоять я, и моментально изломалась о ступени.

– Ты что-нибудь понимаешь? – указывая на аномалию, обалдело поинтересовался Лис. – Это чья-то не наша тень. – Сергей для убедительности потряс рукой, демонстрируя, что его отражение на паркете повторило его движение.

Между тем я молча подвинулся, и темное пятно, благодарно кивнув, начало подниматься в обитель книжных знаний.

– Это тень Брюса, – наконец вымолвил я, опасаясь верить собственной догадке.

Тень беззвучно захлопала в ладоши и сделала приглашающий жест, точно прося следовать за ней. Мы, ни слова не говоря, повиновались, будто следуя за дудочкой легендарного крысолова. Очерченный солнцем абрис сподвижника Петрa Великого приблизился к одной из бойниц, имитирующих здесь окна, и замер, поджидая нас.

– Что такое? – Я остолбенел… и лишь молча кивнул Сергею, приглашая взглянуть в окно.

Роскошный парк увядал, ветви деревьев еще хранили остатки листвы, но большая часть ее, являя миру щедрое многообразие желтого и красного цветов, устилала землю сколь видел глаз.

– А мы вообще где? – пробормотал мой напарник. – Это что, оптические опыты? Галлюцинации? Обман зрения? – Он ринулся вниз к выходу, не желая верить увиденному.

Я продолжал стоять у окна и через минуту мог наблюдать, как говорят, в реальном времени, как Сергей выскочил во двор и побежал к выезду из усадьбы. Он притормозил у запертых ворот и, схватившись за толстые чугунные прутья, начал с силой их трясти, давая выход накопившемуся за время нашего короткого путешествия нервному возбуждению. Но тут мое внимание привлекла еще одна фигура, которая брела по заваленному палой листвой парку, не обращая на беснующегося мужчину ни малейшего внимания. Это была дама, скорее пожилая, одетая весьма просто, чтобы не сказать, бедно. Наклоняясь раз за разом, она поднимала с земли безжизненные засохшие листья, и те точно по мановению волшебной палочки обращались в диковинные цветы, отливающие червонным золотом.