Когда– то, еще в Итоне, нас учили, что в любом вопросе кроется половина ответа. В султанском вопросе ответ содержался полностью. Абсолютно не таясь, с тем чтобы даже самый тупой советник мог безошибочно уловить ход начальственной мысли. Шум одобрения огласил своды белокаменной палаты высочайшего совета.

– Что ж, – дождавшись, когда утихнет гул единогласного восторга, резюмировал Селим III, – тогда перед рассветом, если подтвердятся известия о готовящемся отступлении Кутуза, мы ударим по неверным всею силой, и да хранит Аллах оплот правоверных!

– Просто аж неудобно, – вздохнул Лис на канале мыслесвязи, – повелись, шо дети малые! Вот уж действительно Восток – дело тонкое, а где тонко, там и рвется. Стало быть, дела не будет. Ну шо, вы там уже готовы к болевому приему высокого гостя?

– Вполне, — отозвался я.

– Но только ж, ради Бога, шоб этот прием не оказался удушающим!

Записка, отправленная «дорогому Селиму вечно помышляющей о нем, оставленной и позабытой Накшидиль», кроме просьбы о немедленной встрече в уединенном киоске, содержала пожелание явить пред ее очи посланника Ибрахим-Паши и сообщение, что жены этого храбреца дожидаются своего господина под ее кровом в том же летнем павильоне. Как заверяла Айме, султан никогда не отказывал ей в подобных мелких прихотях, и нам оставалось лишь дождаться часа встречи.

И вот наконец этот час пробил. Стражи вокруг прибавилось, но теперь уже ни один из вооруженных ятаганами и пистолями черных гигантов не решался приближаться к месту отдыха валиде-султан. Мышеловка была готова захлопнуться, и вместе с тем приходилось давать себе отчет, что количество «мышек» в ближайшей округе таково, что раскатать наше убежище по бревнышку для них не составит особого труда.

Благословенный султан, мудрейший Селим III, приближался к месту засады, любезно беседуя с Ахмадом Акбаром ибн Батиком о женской красоте, методах выявления неверности и способах достойного наказания вероломных существ, которыми шайтан владеет не менее, чем Аллах. Евнухи из охраны прекрасной Накшидиль, склоняясь в раболепном поклоне, открыли дверь защитнику правоверных, и спустя миг взведенная мышеловка захлопнулась, не издав ни единого лишнего звука.

– Х-ха! – в ужасе выдохнул Селим III, увидав перед собой усатые физиономии Дениса Давыдова и младшего Багратиона вместо прелестных лиц наложниц своего гостя. Твердая рука моего напарника с силой налегла на запястье султана, возвращая клинок его кинжала в ножны.