— Вот ключ, — пробубнил тогда великан. — Выйдешь, когда захочется. Сам выводить не буду — мое достоинство мне не понадобится, если из меня пустят кровь за предательство.

На следующий и во все другие дни после этого разговора к ней в темницу бросать объедки на пол со стола королевской прислуги приходил уже другой тюремщик — полная противоположность Шолду — тощий, словно пустынная гиена, но с умом, многократно превышающим ум предыдущего смотрителя. На все вопросы чародейки о Шолде он отвечал презрительными взглядами и хлесткими пинками, куда придется. Тогда Ноэми стала полностью полагаться только на себя и на тот ключ, который открывал ей путь из темницы, но точно не на свободу.

Она уже несколько дней выбирала момент для побега. Считала время, когда тюремщик приносил ей еду, прислушивалась к шагам за дверью, решала в какую сторону побежит, если путь будет уводить в разные, осознавая, что у нее будет лишь один шанс. Одна попытка.

Так тянулся день за днем. Ноэми предприняла несколько попыток бежать, но все они в итоге оказывались неудачными — то шаги тюремщика за дверью начнут отбивать страшный и раздражающий ритм, хотя по всем подсчетам их там не должно было случиться, то крик какого-нибудь очередного попавшегося шпиона заставит дрогнуть руку и достать ключ из замочной скважины, пряча его обратно в выдолбленное отверстие в стене, чтобы дождаться более подходящего момента для побега. А однажды когда все подсчеты были сделаны верно, дважды проверены и Ноэми уже была готова уходить, ее внезапно взял глубокий сон, и проснувшись волшебница вновь потеряла счет всякому времени — тогда подготовку к побегу пришлось начинать заново.

После очередных трех бессонных ночей у нее, наконец, получилось все правильно рассчитать. Неуступный сон хоть и пытался вновь овладеть Ноэми, но на этот раз она не поддалась ему нарочно наворачивая беспрестанные круги по темнице. Чародейка больно щипала себя за руки, когда хотелось упасть прямо на ходу и сильно сжимала в кулаке ключ от свободы пока кровь не начинала ползти из ладони наружу. Потом она останавливала ее, тем самым скоротав еще немного нескончаемого времени.

Ржавый ключ поворачивался тяжело и неторопливо, однако от этого, казалось, скрип звучал еще громче, чем если бы Ноэми рванула его резко и быстро подобно одному из тюремщиков, что часто и нехотя заваливались в ее временное пристанище.

Дверь отворилась.

Волшебница осторожно выглянула в коридор — со всех сторон было пусто и мрачно. По пламени на факелах она поняла с какой-то стороны задувает ветер и бесшумно ступая босыми ногами по шершавому камню, пошла в сторону бесконечного мрака, от которого все время пытался убежать огонь.