– И что же мы для Господа? – чуть насмешливо, но с интересом произнес царь.

– Мы – то, что создано им, и наполнены духом его. Мы – воплощенный замысел божий, и каждый из нас по сути своей творец во имя творца предвечного. Гончар ли, превращающий сырую глину в совершенный кувшин, пастух ли, стригущий шерсть, – каждый из нас рожден стать творцом. Пусть малым и неприметным. Но из малого зерна вырастают тучные колосья. Суть человека и суть бога неразделимы, как неразделимы свет и тень, день и ночь, Солнце и Луна.

– Ты говоришь складно, Даниил. И все же ты не прав, – покачал головой царь. – Ведь ты рассказываешь о боге-творце и творце-человеке, а стало быть, о мужчине. А ведь есть еще женщина. Разве можно и ее ставить в один ряд с богом и мужчиной?

На лице Валтасара появилась торжествующая усмешка. Еще бы, столь ловким ходом ему удалось нащупать слабину в рассуждениях эборейского пророка.

– И верно, государь! – кивнул Даниил. – Ведь всякому ведомо, что мы рождаемся от ветра, который сметает пыль в кучи, а из той пыли силой лунного света является человек.

– Что ты такое говоришь, несчастный?!

– О повелитель, не суди по моему внешнему виду, – насмешливо произнес царский собеседник. – Всякому же известно, что Господь сотворил человека из праха, и возвращается он во прах. Но все же сколько ни мети пыль, она не становится человеком. Таинство превращения одного в другое скрыто от нас, но все мы – плоды его.

Ныне же каждому, исключая, быть может, неразумных детей, точно известно, как сотворяются человеки, и если лишь в прочнейшем союзе мужчины и женщины уподобляемся мы богу в час изначального творения Всевышнего, можем ли после этого утверждать, что одна половина божественна, другая же – нет? Сие неразумно! Сказано в Писании: «Мужчину и женщину сотворил их, и нарек им имя: человек». Вместе в глазах ЙаХаВа зовемся мы человеком. Мужчина ли, женщина – лишь части целого.

Всякому – свое деяние, и свой почет. Взгляни, коли желаешь, на символ эборейской веры: знаки мужского и женского переплетены в нем неразрывно. Вот мужское, направленное острием вверх, ибо ведет и направляет. Но гляди, покоится он на твердом основании. Вот женский. Острие его направлено вниз, ибо через него идет неразрывность традиций рода и прочный род также вырастает через этот знак. Вместе же они звезда – вечное светило, сиречь, Бог!

– Твоя речь мудра, Даниил, – задумчиво произнес Валтасар. – Я велю писцам, чтобы они запечатлели твои слова на отдельной табличке, ибо желательно мне будет вновь перечесть их.

Гаумата очнулся оттого, что кто-то пытался стянуть с него массивную золотую цепь с солнечным ликом Мардука. Знак его духовной власти цеплялся за ухо, и эта внезапная боль выдернула его из небытия, как из темноты колодца наполненное ведро. Он застонал и попытался открыть глаза.