— …Это ж надо такому случиться! Ведь какой же порядочный мужчина, вроде не прохвост какой — и вот так вот заарестовали!

— Да страх просто: ввалились, натоптали, все перевернули вверх дном, хозяина увели. Он им: «Как вы смеете, я инженер Морского завода Ковальчик». А они: «Ты шпион». Просто ужас, что делается! До темноты сидели, кого-то ждали, только, почитай, ушли!

В этот момент женщины увидели стоящего в подворотне Барраппу.

— Эй, вам кого?

— Добрый вечер, сударыни! — поклонился Барраппа. — Никого мне, работу ищу. Из беженцев я.

— А чего могешь?

— С конями могу, дрова рубить, починить чего или там притащить.

— А много ли возьмешь?

— Куда как много? Еды бы да кров.

— Ишь ты, кров ему подавай, — хмыкнула служанка инженера Ковальчика. — А ты, часом, не злодей какой?

— Да я мухи не обижу, есть сильно хочется и спать негде.

Ее приятельница, по виду дворничиха, из тех, кто пришел на смену мобилизованным в армию мужьям, подошла к воротам и пристально глянула на «беженца».

— А он ничего так. Клавка, может, приютишь бедолашного?

— Может, и приютю, — томно ответила Клавка. — Там после жандармов прибраться надо, мебель передвинуть. Так что на щи себе заработаешь.

* * *

В маленькое окошко комнаты прислуги пробился серый, точно пьяный, первый луч северного питерского солнца.

— Петруша, — тихо проворковала дремлющая на плече Барраппы молодуха и попыталась как можно крепче обнять мускулистый торс любовника.

— Спи, спи, — прошептал тот, гладя ее обнаженное плечо.

Петр Длугаш чувствовал себя почти счастливым. Он был отмыт, накормлен, согрет, в его кармане лежала найденная среди валявшихся на полу бумаг визитная карточка адвоката и присяжного поверенного Людвика Францевича. И главное, был вновь полон сил для скорейшего достижения столь близкой, но ускользающей цели.

* * *